В двенадцать часов дня шасси маленького реактивного самолета, вылетавшего в Цюрих с шестнадцатью пассажирами на борту — одним из них был Джон Вилс, оторвались от края взлетно-посадочной полосы городского аэропорта. Прежде чем выключить свой телефон с выходом в интернет, Вилс еще раз взглянул на показатели АКБ и с удовольствием отметил, что они остаются высокими. При открытии рынка цена акций немного упала — это было следствием заявления главного исполнительного директора Первого нью-йоркского, опровергавшего слух о поглощении, однако когда вышли утренние газеты, статья Магнуса Дарка, с приятностью отрыгнувшего, и чуть ли не дословно, то, что Райман скормил ему по просьбе Вилса, слух этот набрал новую силу.
Пока самолет летел над Каналом, а стюард разносил шампанское, Вилс обдумывал подробности сложившейся ситуации. Каждый кусочек получившего название «Ревматизм» пазла встал на отведенное ему место. Особенно красиво выглядела та часть операции, которая была связана с ввозимыми из Африки продуктами. Что именно предпринял Даффи, Вилс не знал, однако не сомневался, проделано все было шито-крыто: им вовсе не требовалось, чтобы кто-то заметил, как они получают колоссальную прибыль, обрекая на голод множество африканцев. Рано или поздно место АКБ займут другие банки — просто потому, что оно позволяет делать деньги; а не займут — так это их проблема, не Вилса.
Вилс, попивая апельсиновый сок, смотрел вниз, на леса Вердена. Сказав Кэролайн Уилби, что у его фонда имеется связанная с АКБ «небольшая краткосрочная позиция», занятая несколько месяцев назад, он немного покривил душой. Позиция была краткосрочной, но огромной и происхождение имела совсем недавнее, однако, в принципе, он давно уже считал, что перспективы у этого банка незавидные. Факт состоял, однако же, в том, что на завершающей стадии его манипуляций сам он играть на понижение акций АКБ не собирался и уже придумал затейливый ход, которым увенчается операция «Ревматизм».
Было почти три часа дня, когда массивная немецкая машина Кирана Даффи, встречавшая Вилса в аэропорту, высадила его в Пфеффиконе у принадлежавшего «Высокому уровню» здания. В этом офисе Вилса царило уверенное спокойствие. Даффи заправлялся поздним сэндвичем с помидорами, запивая его красным апельсиновым соком и болтая с Викторией, которая сидела с куском орехового торта в руке на краешке его стола. При появлении Джона Вилса она поспешила скрыться в своем кабинете. Вилс знал, что нередко именно так он на людей и действует: его нежелание вести пустяковые разговоры заставляет их нервничать.
— Все в порядке, Джон?
— Да, Киран, более-менее. Этим утром в газете появилась статья. Борзописца по имени Магнус Дарк. В ней сказано, что АКБ ведет переговоры с Первым нью-йоркским.
— Я ее видел, — сказал Даффи.
— Дарк, наверное, рвет и мечет — статью-то его напечатали уже после того, как Нью-Йорк заявил, что ничего такого не происходит, — сказал Вилс.
— Ну и пусть, цена все равно еще держится.
Даффи набрал на клавиатуре компьютера буквы АКБ, и на экране появился график, показавший лишь очень незначительный спад цены акций.
— Ладно, Дарк хорошо на нас поработал, может, стоит слегка вознаградить его за помощь.
Вилс понизил голос, чтобы приглушить вибрации, которые всегда появлялись в нем перед нанесением решающего удара.