— Ну ладно, пойдем. Только ненадолго, — сказал Шэй и прошел за ними на кухню Стоун-хауса.
Они дали ему теплую клетчатую куртку вместо свитера, который повесили сушиться на батарее. Никола заварила чай, отыскала немного хлеба и сыр. Шэй как раз объяснял им, как отличить гуменника от черной казарки, когда прибежали запыхавшиеся О’Хара, громко выкрикивая его имя.
Они прочли записку, которую Шэй оставил на столе, в ней говорилось, что ему очень жаль, но он не видит другого выхода. Пробираясь по утесам, они молились, чтобы не было слишком поздно.
Отец Шэя сел за стол на кухне у Чикки и разрыдался, как ребенок.
Они позвонили матери юноши, которая была так потрясена, что не смогла броситься на поиски вместе с остальными. Чикки спустилась вниз; она вела себя совершенно спокойно, словно выполняла свою обычную работу.
— Надо позвать доктора, — сказала сестра Шэя.
Шэй, встревоженный, поднял голову.
Чикки хотела было сказать, что в кухне и так двое докторов, но Генри выразительно покачал головой.
— Наверняка доктор Дэй его навестит, — сказал он.
— Он знает, что делать, — кивнула Никола.
Чикки все поняла.
На следующее утро за завтраком эта тема не поднималась. Орла уже была в курсе. Все жители Стоунбриджа знали, что ночью двое туристов-англичан отговорили Шэя О’Хара от самоубийства. Накрывая на стол, Орла с признательностью посмотрела на них.
Некоторым гостям показалось, что ночью они слышали какие-то крики.
«Наверное, птицы», — ответила Чикки, и разговор вернулся к планам гостей на сегодняшний день.
Позднее они заглянули к доктору Дэю.
— Благодаря вам на земле сегодня одним человеком больше, — сказал он.
— Надолго ли? — спросил Генри. — Что, если парень попытается снова?
— Может, и не попытается. Он согласился лечь в больницу на обследование. Говорит, будет принимать лекарство и ходить на психотерапию. Конечно, ему предстоит долгий путь, но все же…
Генри и Никола посмотрели друг на друга.
Дэй продолжал:
— Мне надо поспешить с отъездом. Сегодня же начну извещать своих пациентов. Поэтому я подумал спросить… Конечно, это может показаться поспешным, но я думал…
Они уже знали, что он собирается сказать.
— Мне понадобится замена на пару месяцев. Как вам такое предложение?
— Но люди не смогут нам доверять. Мы для них пришлые, чужаки.
— Я тоже был чужаком.
— Не настолько. Про нас они не знают вообще ничего.
— Люди знают, что вы спасли жизнь Шэя О’Хара. Неплохо для начала, — заметил Дэй Морган.
Им надо было столько всего обсудить, наметить множество планов…
— Вам не обязательно задерживаться тут на тридцать лет, как случилось со мной, — сказал на прощание доктор Дэй.
Генри и Никола стояли бок о бок в лучах зимнего солнца, счастливые как никогда раньше.
— Может, вы захотите остаться еще дольше, — улыбнулся он.
Андерс
Когда Андерс учился в школе и его спрашивали, кем он хочет стать, он неизменно отвечал, что будет финансистом, как его дед и отец. Он поступит на работу в процветающую семейную компанию с роскошным офисом в Стокгольме. «Алмквист» — одна из старейших компаний в Швеции, с гордостью говорил он.
Андерс рос забавным озорным мальчишкой со светлой челкой, падающей на глаза. С самого детства он обожал музыку и в пять лет уже неплохо освоил пианино. Став постарше, он попросил купить ему гитару и самостоятельно научился играть на ней. Вечер за вечером он просиживал в своей комнате; как только с домашней работой было покончено, Андерс всецело отдавался музыке. Потом фру Карлссон, их домоправительница, познакомила его с никельхарпой — народным шведским музыкальным инструментом, напоминающим скрипку с клавишами. Инструмент некогда принадлежал ее деду, который и научил ее на нем играть, а она, в свою очередь, научила Андерса. Он быстро запомнил несколько старинных шведских песен и влюбился в никельхарпу с ее неземным звучанием.
Он жил с родителями — Патриком и Гуниллой Алмквист, фру Карлссон и их собакой Ривой в прекрасной квартире, окна которой выходили на Дьюргардсканален. Андерс всем говорил, что его школа — лучшая в Швеции, а Рива — лучшая собака на свете. Отцовская фирма была еще одним предметом гордости семьи. Двое его кузенов, Клара и Матс, уже работали там — набирались опыта, одновременно изучая бухгалтерский учет. Матс держался немного заносчиво, зато Клара трудилась не покладая рук, и уже неплохо знала бизнес изнутри. Оба понимали, что Андерсу, главному наследнику, скоро придется бросить свои увлечения, фортепиано и никельхарпу, и поступить в университет, чтобы подготовиться к будущему, которое его ожидает. Они же тем временем станут приглашать его на кофе и рассказывать о тонкостях их дела и о клиентах, с которыми им приходится сталкиваться.