На телеэкране показались изображения нескольких игр. Голос за кадром рассказывал что-то о стратегии игр, об электронных машинах. Изображение
было черно-белым – старая запись. Затем появился человек.
– Это Фолкен, – сказал Дэвид. – Демонстрирует прототип своего компьютера. Он был большой мастак не только по играм, но и по компьютерам. Составлял программы обучения ЭВМ. Они у него умели играть в шашки, шахматы.
– Но теперь это умеют все машины, разве нет? – спросила Дженифер.
– В том-то и дело, что нет, – ответил Дэвид. – Он создал компьютеры, которые учились на своих ошибках и повышали мастерство с каждой партией. Самообучающиеся системы. Если удастся подобрать пароль, я смогу применить его метод для своих собственных программ…
– Да, видно, он был семи пядей во лбу, – протянула Дженифер, глядя на экран. – Жаль, умер. Иначе ты мог бы ему позвонить. Совсем молодым умер.
– Что ты – старик, – махнул рукой Дэвид. – Сорок один год или около того.
– Неужели такой старый?
– Да. Я нашел некролог, – Дэвид протянул ей распечатку.
Тем временем на телеэкране появился трехлетний мальчуган, нажимавший клавиши компьютера. Камера подъехала ближе, и стало видно, что он играет в крестики-нолики.
– Его сын, – сказал Дэвид.
Дженифер просматривала некролог.
– Какой ужас, – сказала она. – У него жена и сын погибли в автомобильной катастрофе.
– Угу.
– Фолкен умер сорока одного года. А я сейчас вспомнила, что моему отцу сорок пять. Однажды, помню, он серьезно заболел, и мы так боялись, что он…
Дэвид вскочил, словно получил разряд электричества.
– Как его звать? – вскричал он.
– Моего отца?
– Нет, фолкеновского сына. Как его звали?
Дженифер заглянула в распечатку.
– Здесь сказано – Джошуа.
Глаза Дэвида сверкнули.
– Сейчас попробую.
– Попробуешь что?
– Найти пароль. Он мог закодировать систему именем кого-нибудь из своих близких… чтобы никто не догадался. Вдруг это Джошуа – ведь он играл с компьютером!
Дэвид сел к пульту и вывел слово ДЖОШУА.
СЕАНС ОКОНЧЕН, – ответил монитор.
– Это было бы слишком просто, – сказала Дженифер. – А знаешь, у меня есть идея.
Дэвид обмяк в кресле и покачал головой.
– Ну, как же, Дженифер Мак – гений ЭВМ. Я тут двое суток бьюсь головой о клавиатуру, а ты пришла и раз-два – нашла ответ.
– Не зуди! – раздраженно оборвала его Дженифер. – Давай попробуем, это займет две секунды.
– О'кей. Выкладывай, – устало согласился Дэвид.
– Может, это не просто «Джошуа», – начала рассуждать вслух девушка, разглядывая некролог, – а два имени, сына и жены.
– Не, как правило, ставят одно слово. Сейчас попробую. Как звали жену?
– Маргарет.
Не сработало.
– Стой! – сказала Дженифер в приливе вдохновения. – Здесь сказано, что Джошуа погиб в возрасте пяти лет. Может, попробовать цифру пять после слова «Джошуа»?
– Отчего не попробовать, – пожал плечами Дэвид.
Дженифер встала, чтобы посмотреть, как он набирает:
ДЖОШУА 5.
Монитор не отключился.
Неожиданно по экрану побежали совершенно не понятные Дженифер буквы и цифры.
– Вот те на! – воскликнул Дэвид.
– Что случилось?
– Клюнуло!!! – возликовал Дэвид, одарив Дженифер широчайшей улыбкой. У девушки по спине пробежала дрожь.
Но монитор внезапно погас.
– Ку-ку, – сказала Дженифер.
– Нет, еще не все.
По экрану побежали буквы: ЗДРАВСТВУЙТЕ, ПРОФЕССОР ФОЛКЕН.
– Подключились! – захлебнулся Дэвид. – Машина думает, что я Фолкен!
Он быстро набрал ответ: ПРИВЕТ.
Телеэкран отреагировал на него фразой: КАК ВЫ ПОЖИВАЕТЕ?
– Зачем она спрашивает об этом? – удивилась Дженифер.
– Машина будет спрашивать обо всем, что заложено в ее программе, – ответил Дэвид. – Хочешь послушать, как она разговаривает?
– Разговаривает? Ты имеешь в виду… произносит слова?
– Ага! – Дэвид постучал пальцем по небольшой коробке с тумблерами и ручками. – Это синтезатор речи. Сейчас включу… – щелчок, – и он будет повторять каждое слово по слогам. Слушайся спрошу компьютер, как он поживает.
Я ХОРОШО. А ТЫ? – набрал Дэвид.
Машина ответила двумя строчками букв на экране. Одновременно чуть гнусавый голос произнес без всякого выражения:
– Прекрасно. Чем объяснить исчезновение вашего абонентного номера 23 июня 1973 года?
ЛЮДИ ИНОГДА СОВЕРШАЮТ ОШИБКИ, – набрал Дэвид.
– Верно, – раздался электронный голос.
ВЕРНО, – засветилось на экране.
– Я не понимаю, – растерянно сказала Дженифер.
– Это не настоящий голос, – объяснил Дэвид. – Прибор просто переводит сигнал в звук.
– Не хотите сыграть? – спросила машина.
НЕ ХОТИТЕ СЫГРАТЬ? – отозвались буквы на экране.
– Знаешь… – произнесла совершенно завороженная Дженифер, – похоже, она соскучилась по Фолкену.
– Ага! – в раздумье кивнул Дэвид. – Фантастика, да?
Странная улыбка застыла на его лице. Дженифер она не нравилась: в ней было что-то победно-зловещее.
НАЧНЕМ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ? – набрал Дэвид.
– Не угодно ли партию в шахматы? – спокойно осведомилась машина.
ПОТОМ, – набрал Дэвид. – ДАВАЙ СЫГРАЕМ В МИРОВУЮ ТЕРМОЯДЕРНУЮ ВОЙНУ.
– Прекрасно, – ответила машина. – На чьей стороне вы будете?
– Ага! – сказал Дэвид. – Сейчас долбанем!
Я БУДУ РУССКИМИ, – набрал он.
– Обозначьте цели первых ударов, – потребовала машина.
– Ну и игра! – Дэвид повернулся к Дженифер. – Куда ты хочешь шарахнуть атомной бомбой?
– На Лас-Вегас, – ответила Дженифер. – Отец однажды просадил там в казино кучу денег.
– О'кей! Лас-Вегас получает у нас плюху. Давай дальше. Безусловно, Сиэтл.
– Да! Мне здесь обрыдло, – согласилась Дженифер.
Оба захихикали.
Дэвид Лайтмен ввел в машину названия еще нескольких городов.
– Благодарю, – ответила машина.
– Что дальше? Надо ждать? – спросила Дженифер.
– Не знаю.
– Игра начинается, – объявил компьютер.
Экран опустел.
– Что-нибудь не так? – спросила Дженифер.
– Не знаю.
– Медленно тянется.
– Некоторые стратегические игры требуют времени.
Внезапно на экране густо высыпали цифры.
– О черт, забыл включить дисковод, чтобы убрать лишнее, – Дэвид быстро исправил положение. – Ну вот, все. Готовы начать третью мировую войну, леди Мак?
– Да!
Оба громко расхохотались.
В Хрустальном дворце, пещерном чреве, начиненном попискивающими и помигивающими машинами смерти, работа шла своим чередом. Помещение навевало странные чувства: оно казалось полубиблиотекой-полумогилой. Техники разговаривали приглушенными голосами или просто молча отсиживали часы дежурства, передвигаясь от стола к столу в креслах на колесиках, снимая показания приборов, следивших за территорией Советского Союза или приближением муссонных облаков к Калимантану. Специалисты изучали данные тысяч радарных и сонарных установок. В затемненных частях амфитеатра экраны отбрасывали зловещий отблеск на лица дежурных, шептавших в микрофоны странные для непосвященных слова. На посту сейчас находилось семьдесят военных, прошедших долгую подготовку. Большие электронные карты, висевшие под потолком, выглядели словно пустые скрижали в ожидании пророчества.
Между картами находилось табло, призванное показывать счет в будущей смертоносной игре. Сейчас оно сообщало, в какой степени готовности находится система обороны страны:
СТОГ 5.
СТОГ (степень оборонной готовности) 5 означала мирное время, СТОГ 1 – тотальную войну; 4, 3 и 2 соответствовали промежуточным стадиям.
Генерал Джек Берринджер сидел, сняв китель, в рубашке, на командном мостике напротив больших экранов и думал о том, почему не несут кофе. Генерал Джек Берринджер пребывал не в лучшем расположении духа.