— Никому не подходить! — рявкнул другой, поднимая винтовку. — Назад!
Бегавшие вокруг дома люди были либо в военной форме, либо в белых халатах, будто их выдернули из лаборатории и заставили явиться сюда. На спинах некоторых мелькал символ «Криоса», мимо которого Хейн проходил не меньше сотни раз. Ему не нравилось, что люди из «Криоса» толпились у его дома — ещё больше ему не нравилось, что почти все они были в защитных масках и высоких перчатках. По мере приближения Хейн видел всё больше деталей — буквально выбитые двери, мелькавшие в окнах дома тени. Спустя несколько жалких мгновений, в течение которых Хейн, стараясь не привлекать внимание, пересекал улицу, люди пришли в движение. Двое военных несли носилки с кем-то, укрытым чёрной тканью. Полицейские, толпившиеся вокруг, давали какие-то указания. Охранявшие периметр солдаты продвинулись на несколько метров вперёд, отгоняя собравшихся и давая возможность носильщикам придвинуться к белому фургону.
Ветра на Земле были беспощадными. Они будто пытались содрать с людей кожу, но эта боль, которую чувствовал Хейн, казалось ему микроскопической в сравнении с той, что он испытал, когда его сознание прорезала единственно верная мысль. Он не обращал внимания на жаркий воздух и оседавший на коже песок, поднятый ветрами, и шёл вперёд. Порыв ветра едва не сбил его с ног, — или же, его подкосил страх, — и вместе с тем поднял чёрную ткань на носилках. Женщина из «Криоса» завизжала, приказывая немедленно укрыть тело. Соседи пришли в волнение, а Хейн бросился вперёд, надеясь прорваться между двумя солдатами.
— Стоять! — один из них ухватил его за руку и потащил назад. — Тебе нельзя туда!
— Там моя мама! — прокричал в ответ Хейн, отчаянно молотя руками по солдату.
— Уведите мальчишку! — вновь взвизгнула та же женщина.
— Тебе нельзя приближаться, — солдат заломил ему руки за спину, пытаясь удержать, — иначе ты заразишься.
— Мне плевать! Мама!
Когда из дома вынесли второе тело, Хейн практически обезумел. Он укусил руку солдата и затылком ударил его по подбородку, но смог выиграть лишь несколько мгновений. Ещё один солдат был рядом через секунду, и Хейн не смог избежать его хватки.
— Пора уходить, пацан, — более спокойным голосом сказал второй солдат. — Тебя нужно проверить.
— Нет, погодите! — он смотрел за тем, как тела погружают в фургон, и отсчитывал секунды, которые потребовались, чтобы машина была заведена. — Верните их, пожалуйста! Они здоровы, они совершенно здоровы! Утром они были ещё здоровы! Мама! Папа!
— Звёзды, — заскрежетала зубами незнакомая женщина в халате, подходя ближе. — Он что, тоже здесь живёт?
— Его следует проверить, — рядом появился ещё один учёный, с тёмно-синей кожей и короткими, тупыми клыками, блестевшими в свете дня. — Возьмите у него кровь.
Его, вырывавшегося изо всех сил, тащили к джипу. Он слышал шёпот соседей, почему-то казавшийся слишком громким, и видел, как они стремительно прячутся в своих домах. Он уже чувствовал отвратительный запах, заполнивший их дом — а ведь его не было всего несколько часов!
— Думаю, его придётся отправить в «Криос», — продолжала женщина, обращаясь к клыкастому коллеге. — Мы должны как следует его изучить.
Ему вкололи что-то, что мгновенно подавило его желание бороться за свою свободу. Он всё ещё был окружён солдатами, двое из которых держали его под руки, тем самым заставляя думать, что он — опаснейший из всех преступников. Однако мышцы Хейна стремительно слабели, а перед глазами начали прыгать цветные пятна.
— Он ребёнок, Морган, — несмотря на рычащие звуки, вырывавшиеся из рта мужчины вместе со словами, голос его казался крайне мягким и притягательным. — И он только что видел, как тела его родителей увозят. Не думаю, что...
— Результат отрицательный, — вмешался другой учёный. Хейн потерял всякую ориентацию и не заметил, что у него уже взяли кровь и провели соответствующий анализ, занимавший считанные мгновения. — Мальчик здоров.
— Вы уверены? — с подозрением спросила Морган.