— Звёзды, — поражённо выдохнул майор, сильнее сжав плечо Бланша, — ты её обидел? Бланш, я тебя убью!
— Нет же, майор!
— Юмор мистера Бланша странный, — выпалила Джуд, даже не подумав. — А когда объясняешь шутку, она становится несмешной. А ситуация — неловкой.
Бланш посмотрел на неё взглядом, в котором ясно читалось: «Ты не помогаешь, так что помолчи». Но майор, кажется, клюнул на её ложь. Он удивлённо посмотрел на Бланша и добавил:
— А я никогда не слышал, чтобы ты шутил. У тебя же эмоциональный диапазон равен нулю.
— Спасибо, майор, — скрипнул зубами Бланш.
— Ну да ладно, — майор махнул рукой, и его хвост подпрыгнул в такт этому движению. — Не переживайте, юная леди, — он повернулся к Джуд и улыбнулся ещё шире, — одно слово — и я его уволю.
— Мистер Бланш не сделал ничего плохого, — начала оправдываться Джуд. Взгляд самого мужчины, мгновенно сменившийся на убийственный, ей совсем не понравился. — Просто к доктору почти никто, кроме клиентов, не приезжает, так что я редко общаюсь с кем-либо. Да и юмора я совсем не понимаю. Если кто и виноват, то я.
— Брось, — раздался голос доктора из-за её спины. Джуд встала вполоборота, чтобы поглядывать и на работников «Керикиона», и на доктора. Тот прятал сжатые кулаки в карманах халата и не выглядел довольным, но старался держаться непоколебимым. Выходило плохо — в том числе потому, что доктор помнил, что Джуд благодаря эфиру способна угадывать намерения и настроения людей не хуже него. — Считаться с мнением рядовых не обязательно, когда ты сам майор. Я прав, Фокс?
— Как и всегда.
Он лгал. Эфир кричал об этом слишком сильно.
— Я сделаю всё, что в моих силах, — невозмутимо продолжил доктор. — Спасибо, что навестили меня, майор Фокс. Надеюсь, мы ещё увидимся.
Майор посчитал это достаточным. Кивнув Джуд, будто они были старыми добрыми друзьями, он направился к воротам. Бросивший отрепетированное прощание Бланш поспешил за ним.
Джуд проследила, как доктор медленно двинулся за ними, ввёл на панели нужный код и открыл ворота. На мгновение ей стал виден чёрный джип с гербом «Керикиона» на двери. Фокс и Бланш вышли за ворота, и те закрылись. Звук мотора и выпрыгивающих из-под колёс мелких камешков исчез раньше, чем ощущение присутствия гостей. Эфир всегда позволял Джуд чувствовать людей даже после того, как они уходили.
— Ты узнала, что хотела? — поинтересовался доктор, возвращаясь к девушке.
Джуд посмотрела на него и томно вздохнула. Она была выше доктора на целую голову, но всё равно ощутила желание уткнуться ему в плечо и расплакаться. Осложнялось всё тем, что она никогда не позволяла себе подобного — доктор не слишком любил прикосновения.
В голове пронеслась опасная мысль: «Что, если доктор специально устроил всё так, чтобы отговорить её от визита в город?» Но Джуд быстро отогнала эту мысль. Доктор был удивлён не меньше неё, когда к ним заявились гости из «Керикиона». Его удивление было искренним, о чём говорил эфир, и оно не прошло до сих пор. Да и если бы доктор хотел её отговорить, он бы сказал об этом прямо. Такой уж он человек.
— Что ж, — неправильно восприняв её молчание, подытожил доктор. — Тогда поговорим после. Меня ждёт работа.
Он развернулся и направился к дому. Джуд смотрела ему вслед, слушала тихий скулёж Анубиса, замершего рядом с её ногой, и чувствовала, как внутри что-то обрывается.
Глава 3. Имон
Жизнь пошла под откос после пожара в «Аммон Ра». Впрочем, была ли какая-то жизнь до этого, Имон не помнил.
Для человека, который потерял память, начиналось всё довольно хорошо. Это «довольно хорошо» длилось аж пять часов и закончилось полицейским участком, где Имон провёл две ночи. Причина крайне проста — участие в нелегальных боях андроидов. Доказать, что Имон не использовал андроида (потому что ничего подобного у него не было) он не смог, но, так как был пойман на месте преступления и по показаниям некоторых свидетелей всё же участвовал в боях, он был вынужден сидеть в участке. К концу второго дня его оправдали и отпустили, перед этим вручив аж пятьдесят грийдов — сумма недостаточная, чтобы оплатить ночь в каком-нибудь хостеле, но её вполне хватит на скудный дешёвый ужин. Имон сам не понимал, как мог почти три дня не есть, но после выхода из участка пришёл к выводу, что дальше так не может продолжаться.