— Активация протокола «Защитник»! Выкуси, сволочь!
У Ники, второго искусственного интеллекта, используемого «Керикионом», человеческих эмоций было в разы больше. К тому же она, обойдя приказы полковника, каким-то образом получила доступ к различным ругательствам, которые использовала тогда, когда считала это уместным. Вальфбард считал это странным, но прямо сейчас был рад: он буквально ощущал, как Ника берёт контроль над всеми действиями Нейт, отрезая её от «сволочи», влезшей ей в программу. Ника была более развитой, но она редко работала с «Керикионом», так как была личным искусственно созданным для полковника помощником, для которого даже выделили отдельное тело. Однако протокол «Защитник» основывался на непосредственном вмешательстве Ники во все процессы, протекающие в «Керикионе», а также позволял ей брать контроль над отдельными программами.
— Нейт? — нерешительно позвал мальчик, как-то странно покосившись на потолок.
Вальфбард, посмотрев на мальчика, едва сдержал крик ужаса, рвущийся наружу: его глаза были полностью тёмными, без зелёной радужки.
— Нейт сейчас в отпуске, — продолжила Ника. Откуда-то раздался щелчок, и Вальфбард догадался: Ника добралась до установок, расположенных в разных углах лаборатории. Один неверный шаг — и они выстрелят. — Но она пообещала привезти тебе открытку из Золотого города. Будешь хорошим мальчиком и подождёшь её здесь? Капризничать не будешь?
— Но я же... — он замолчал, в замешательстве посмотрев на собственные руки. Клубы чёрного дыма, казавшегося слишком плотным, вились вокруг его пальцев. Изредка из дыма выпрыгивали такие же чёрные искры.
— Я не могу найти следов вмешательства в программы Нейт, — между тем сказала Ника. Мальчик продолжал рассматривать свои руки и дым, крутившийся вокруг него, и не обращал внимание на ИИ, между тем добавившую: — Она, вне всяких сомнений, была взломана, но я не знаю, кем или чем.
— Это возможно? — уточнил Керс, всё ещё смотря на мальчика. Морган по-прежнему таращилась на тело Идгара, а Вальфбард, не веривший, что его глаза видят нечто настолько удивительное и невероятное, как дым вокруг мальчика, не мог вымолвить ни слова.
— Вообще-то, нет, — ответила Ника, — но я уверяю вас, это так.
— Что происходит с пациентом? — Вальфбард всё же вернул власть над собственным голосом, но он оказался очень тихим и ломким, будто доктор неделями ни с кем не разговаривал.
— Пациент... был мёртв, — с паузой произнесла Ника. — Пациент умер в восемнадцать часов сорок три минуты и ожил в восемнадцать часов сорок шесть минут по местному времени.
— Клиническая смерть? — предположил Керс. Мальчик, будто бы поняв, что говорят о нём, поднял голову и посмотрел на Керса совершенно чёрными глазами.
— Нет, капитан, это была самая настоящая смерть. Чёрный энфермад убил пациента.
— Он вылечился, — вмешался Вальфбард. Очень медленно, но силы возвращались к нему. Спустя несколько мгновений доктор смог подняться на ноги и отступить на шаг от мальчика, ближе к охране. — Клетки чёрного энфермада были уничтожены. Ещё неделю назад, когда нам сообщили о мальчике.
— Данные, собранные Нейт после смерти пациента, говорят о том, что он умер от заражения чёрным энфермадом, — повторила Ника, слегка повысив голос.
— Точно, — вдруг сказал мальчик, качнув головой. — Чёрный энфермад. Чума.
Он хотел сделать шаг, но, вовремя опомнившись, замер на месте.
— Не стреляйте, пожалуйста, — сказал он, неотрывно смотря на охранников. — Я не опасный. Я ещё ребёнок.
— Этот дым... убил Идгара, — ошеломлённо произнесла Морган, медленно поворачивая голову к мальчику.
— Ну да, — мальчик кивнул так, будто это был давным-давно известный факт, озвучивание которого лишь подчёркивало умственную осталось Морган. — Конечно, дым убил его, хотя это не дым. Но у доктора была сила, которая нужна мне. По крайней мере, так мне сказали.
— Сила? — переспросил Керс. — О чём ты, парень?
— Ну, сила, которую использовали лики, — приподняв руки, ответил мальчик.
Дым откликнулся на его действия, поплыл за его пальцами — мальчик улыбнулся, когда, отведя руку в сторону, дым последовал за ней. Дым постепенно сгущался, превращаясь в более плотные потоки, но кое-где оставался полупрозрачным, что выбивало доктора из колеи. Он не понимал, когда дым осязаем, а когда — нет. Не понимал, когда дым может атаковать их.