Лиллиан казалось слегка удивилась:
— Да неужели?
— Серьезно? — спросила папа. — Ушам своим не верю. Я же был единственным азиатским парнем, посещавшим нашу школу. Я вроде как выделялся. И несмотря на то, что у вас есть абсолютно идентичный близнец, тем не менее мне известно ваше имя.
— Боюсь не разделяю вашу точку зрения, — заметила Лиллиан. — К тому же боюсь, что вы позвали меня сюда не для того, чтобы даром тратить мое время.
Кэми похлопала папу по руке, чтобы тот не кипятился из-за Лиллиан.
В этом были все Линберны.
— Что ж, Люсинда, — сказал папа. — Давайте-ка разберемся. Как я понял, между вами и вашим мужем существует конфликт, и вы занимаете сторону, которая не хочет никого обижать.
— Я бы не стала заходить так далеко, — заметила Лиллиан. — Скажем так: я не одобряю ритуал по принесению человеческой жертвы и считаю это отвратительным.
— Наконец-то мы пришли к общему знаменателю, Лесли, — сказал папа.
Кэми едва могла поверить, что её отец так нахально ведет себя с чародеем. Она спешно схватилась за свою чашку с кофе и спрятала за нею улыбку.
— К тому же я как я понял моя семья обладает какими-то способностями, которые могут быть полезными вашему семейству.
— В вашей семье иногда рождаются источники, — пояснила Лилиан.
— Да как скажете, Лана, — заверил её отец.
Лиллиан сложила руки на пояс своего пальто. У пояса была красивая золотая пряжка, в виде женского лица, которое обрамляли змеи в виде прядей волос. Пальцы Лиллиан слегка подрагивали.
— Сознаюсь, мне приходило в голову, что мощность, которую может предоставить источник, могла бы оказаться полезной в предстоящем сражении. Ваша дочь...
— Давайте-ка оставим мою дочь в покое. Премного благодарен, — сказал папа. Он закрыл рот Кэми своей рукой, когда та открыла его, чтобы выразить протест. — Но я хочу защитить свою семью и дом, точно так же как и вы, Линда. Если есть способ помочь вас, я готов. Откуда вам знать, кто является одним из тех... источников? — Закончил он предложение на вопросительной ноте, словно неуверенный в правильности подобранных слов.
Лиллиан кратко кивнула.
— Могу сказать, — сказала она. — Если сконцентрируюсь. — Лиллиан зашла в каждую комнату, будто они принадлежали ей. Она пересекла кухню, как полноправная владелица, но слегка напуганная тем, что находится здесь. Она напоминала королеву по нелепой случайности, оказавшейся в подвале. Лиллиан подошла к столу, на котором стояли чашки с их кофе и потянулась к нему, зафиксировав лицо Джона Глэсса между двумя пальцами. Ногти у нее были кроваво-красными. Она посмотрела ему в глаза долгим взглядом. Отец Кэми не дрогнул, но стойко выдержал её взгляд, в то время как Кэми держала его за руку. Затем Лиллиан сделала шаг назад, сделав презрительно-пренебрежительный жест, который красноречиво сообщил её мнение, еще до того, как она его озвучила:
— Похоже полезность обошла стороной это поколение.
— Итак...
— Итак вы не источник и у меня все на этом, — объявила Лиллиан.
— Погодите-ка минутку, — попросил папа. — Значит, я не источник, что бы там это ни значило. Но может я могу быть чем-то другим полезен? Должно быть хоть что-нибудь.
Лиллиан задумалась.
— Не мешайтесь под ногами. — Она направилась к двери. Папа отставил свою чашку кофе и пошел за ней, а Кэми за ним. - Слушайте, мои дети в беде, и я хочу...
— Дети? — повторила Лиллиан. Её звонкий голос должно быть пронзил стены. И словно в ответ на призыв, на лестнице появились Тен и Томо, оба одетые в пижамы и глазевшие на неё.
— Да, дети, Лиз, — нетерпеливо ответил папа. — Вот причина, по которой я попросил вас прийти сюда, а не пришел сам к вам.
Лиллиан изучила мальчиков. Кэми заметила, как обычное рвение Томо поникло, под холодным безразличным взглядом Лиллиан. Он отступил назад, поднявшись вверх на несколько ступенек, а застенчивый Тен встал перед братом. Кэми подошла к подножью лестницы, таким образом оказавшись перед обоими братьями.
Лиллиан бросила взгляд на Кэми, а потом вновь вернулась к отцу.
— Ваши причины меня не касаются, — сообщила она Джону. — Я защищу вас, потому что вы — часть моего города, но у меня нет ни времени, ни терпения отвечать на ваши вопросы и мириться с вашей дерзостью.
Лицо папы омрачил гнев, но он смотрел на лестницу и прикусил губу.
— Ну что ж, ладно, Лулабелль, — сказал папа. — Отличного вам дня.
— Это не мое имя! — огрызнулась Лиллиан, наконец сломавшись, и захлопнул за собой дверь.