Яр перешёл на крик, и мне стало по-настоящему страшно. На секунду я подумала, что он ударит меня.
- Может быть тебе хоть раз в жизни нечего было обуть? Когда действительно обуви тупо нет, никакой просто. Ты носила когда-нибудь кеды в лютый мороз? Или нет, постой, может быть тебе было нечего есть? Ну знаешь, такое веселое время, когда маме приходилось доставать содержимое и без того пустого супа, чтобы кинуть это в воду и сварить ещё раз?
- Н-нет...
- Тогда, наверное, ты вкладывала по 20 часов в сутки, пытаясь заработать хотя бы одну лишнюю копейку? Или ты...
- Хватит! - оборвала его гневную тираду. - Я сказала глупость, извини и прекрати. Пожалуйста.
- Ну вот я и ответил на твой вопрос. Все свои деньги, до единой монетки, - Яр провел большим пальцем руки по моей цепочке, - я заработал сам. Без помощи родителей. Честным и законным путем. Мои же дорогие родственники всю жизнь живут за чей-то счёт: родителей, государства, мой, некоторое время был косяк. Плодят нищету каждый год, в то время как я даже женой обзавестись ещё не решился. Так ответь же мне, моя хорошая, почему я должен делиться с ними своим адским трудом? Своими самыми лучшими годами жизни? Рождённые паразитами, людьми не станут. Такова их судьба, не считаю нужным вмешиваться. А что касается детей... Они мне никто, чужие люди. Я помог уже однажды, ничего хорошего из этого не вышло.
- Совсем?
- Я обзавелся кучей нахлебников, аппетиты который росли ежедневно. На этом мой благотворительный фонд закрылся.
- Камень в мой огород, да?
- Не совсем. Тебя на свою шею я посадил добровольно и получаю от этого свою выгоду.
Выгода. Хорошее описание для наших недоотношений. Только вот оказалось, что даже выгода с последствиями бывает.
- Яр, а почему...почему у тебя...нет...детей?
Задать этот вопрос было сложнее всего, но я смогла. Зря, вроде как, ведь лицо Яра тут же перекосилось от злобы.
- В последнее время ты слишком часто лезешь туда, куда тебя не просят. Пошли.
****
Ярослав
Дети. Дети. Дети. Кругом эти мелкие спиногрызы! Ещё и Бьянка со своим словесным поносом. Чего ей на жопе ровно не сидится? Нормально же все начиналось: отличная погода, отдых на природе, секс. Нет же, ей нужно ковыряться и ковыряться своими ноготками в моей душе. И без нее там все на честном слове держится.
Обычно я "тихо" себя виду, воздействуя на людей силой своего слова, а не их громкостью. Но сейчас не выдержал, взорвался, как последняя истеричка.
Мало того, что сам теперь чувствую себя паршиво, так и мелкая плетется за мной с кислой рожей, вызывая во мне вину за произошедшее.
Шел бы себе и дальше, но не могу. Слишком родная она мне стала. На днях решил, что пусть катится в свой Мухосранск, а как приедет - поговорим. Расскажу все как есть, а там пусть сама решает: нужен ли я ей. Привык я к ней, вот и мучаюсь теперь.
Развернулся, посмотрел в ее глаза и пропал. Ветки полетели на пол, а малышка в мои объятия.
- Ай, - неосознанно шикнула девчонка, но тут же осеклась.
- Что-то болит?
- Да нет, не то чтобы...
Не слушая врушку, начал прощупывать все тело, пока она не зашипела от боли. Спина, значит.
Повернул на 180° и поднял кофту.
- Почему сразу не сказала? - отстранённо спросил, пребывая в лёгком ахуе.
- Ну оно же не сильно, скоро заживёт, а ты...то есть я...
Баран. Мог бы и сам додуматься, что древесная кора - не лучшее место для спаривания. А Бьянка, конечно же, смолчала. Всегда молчит, стелится под меня. Но если раньше это качество у женщин вызвало у меня отвращение, то сейчас я... восхищаюсь ей? В который раз мелкая жертвует своим комфортом для меня. Ей бы пацана хорошего, а не вот это вот все.
- Пошли, хоть перекисью обработаю
- Умгу.
Кинул сухие ветки Платону и пошел к машине, не обращая внимания на недовольное лицо братишки. Маленькая послушно шла рядом, выдавая свое присутствие лишь негромким сопением.
- Не стоит молчать в таких случаях. Я же не животное, мог бы и потерпеть. Позу поменять, в конце концов, - стал отчитывать Бьянку во время обработки царапин.
- Да ладно, ничего страшного.
- Как это "ничего страшного"?! Ты всегда так под людей прогибаться будешь? Каждому не угодишь.
- Всегда, - спокойно оборвала мою тираду и ввела меня в ступор последующими словами: - Но не для каждого, - подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза, - только для тебя.
А я верю. Верю, что землю под моими ногами жрать будет. Простит все. Жить мною будет. Ловить каждый мой вздох. Верю, малышка, верю. Оттого и страдаю.