Я закрыл окно и налил ему кофе. С минуту он сидел непривычно тихо.
— Знаешь, Уилл, я должен спросить… Какого черта с тобой происходит? У тебя все хорошо?
— Да, Мики, все нормально.
— А мне кажется, у тебя что-то не так. Ты отвратительно выглядишь.
Я пожал плечами.
— Ты худой. Совсем не ешь. Чем занимаешься? Ты хоть спишь?
— Год был тяжелый. Я, наверное, просто выдохся. Что-то потерял. Похоже, никак не могу собраться в кучу.
Он кивнул, прищурившись в мою сторону и поглаживая себя в паху.
— Господи, до чего же больно.
— Очень сочувствую.
— Брось. Именно так это и бывает, Уилл. Ты смотришь телевизор, все прекрасно, и растягиваешь себе эту треклятую паховую мышцу. Было время, когда я если и растягивал эту мышцу, то во время игры в баскетбол. Но так это и происходит.
Я улыбнулся ему.
— Можно я дам тебе совет, Уилл?
— Пожалуйста. Не помешает. — Я пожал плечами.
Он долго смотрел на меня. Потом покачал головой, словно отвечая на еще не заданный вопрос.
— Ты ведь не принимаешь советов от других, да? Отца уже нет? А мамы?
Я покачал головой:
— Нет. Больше нет. Года два как.
— Оба умерли?
— Да, — ответил я. — Оба сразу.
— Сразу?
— В одно мгновение.
Он медленно подтянул ноги и наклонился вперед, упершись локтями в колени. С тихим стоном сморщился от боли.
— Вы были близки?
Я кивнул, чувствуя знакомое холодное спокойствие.
— Господи, — прошептал он. — Братья или сестры?
— Нет.
Он сделал глубокий вдох, с силой выдохнул.
— Ах, Уилл, это тяжело. — Он покачал головой и посмотрел на свои руки. — Женат не был? — Теперь его голос звучал уже мягче.
— Был.
— Что случилось? То есть если ты не против моих вопросов.
— Я ушел. Когда умерли мои родители. Я ушел. Приехал сюда.
Он казался таким грустным, неуклюже сидя на диване и глядя на меня.
Немного погодя я напомнил:
— Вы хотели дать мне совет.
Он пожал плечами.
— Уилл, если хочешь знать мое мнение, ты идешь ко дну. Прости, но из-за этих кругов под глазами ты похож на енота. Ты ни с кем не общаешься, ходишь по школе как зомби. Я тебе скажу, парень, это больше чем разочарование. Это больше чем «я устал от учительской работы, магия ушла», это что-то другое. Уилл, послушай, не трать свое время, думая, будто можешь все сделать в одиночку. Не важно, из какого дерьма тебе пришлось выплывать. И я могу только догадываться, хотя и сам хлебнул на своем веку. Не борись в одиночку. Приятель, это рецепт несчастья, ты меня слышишь? Тебе сколько? Двадцать семь? Двадцать восемь?
— Тридцать три.
— Тогда радуйся, что так молодо выглядишь. В твоем возрасте я уже потерял половину волос. Уилл, ты уже никогда не отделаешься от разочарования, ты меня понимаешь? Вокруг тебя больше нет ничего интересного. Улавливаешь мою мысль? Тебе придется начать выдавливать из себя ад. Ты больше ничему не удивляешься, ты выжал из себя все, что можно. Мир разочаровывает, Уилл. Мир почти всегда разочаровывает. Теперь ты это знаешь, верно?
Он глотнул кофе, покряхтел, поглаживая ногу.
— Послушай, не знаю, что происходит в твоей жизни, чем ты заполняешь целый, будь он неладен, день, но я знаю вот что: ты не можешь справиться с этим один. Ты молод. Ты думаешь, будто силен как не знаю кто. Думаешь, можешь найти выход? Уставишься в окно и ответ придет? — Он покачал головой. — Ответ не придет. И знаешь почему?
— Потому что ответов нет?
— Ответы есть, Уилл. И можешь приберечь свой сарказм для менее умного, чем я, человека. Пойми, Уилл, ты не можешь сделать это в одиночку. Ты меня понимаешь? Конечно, понимаешь. Готов поспорить на что угодно, ты запутался в отношениях с какой-нибудь до умопомрачения роскошной девицей. Готов поставить на это свою следующую зарплату. Хочешь пари? С девицей, с которой ты почти и не разговариваешь? Которая ходит за тобой, как золотистый ретривер?
Я засмеялся и покачал головой.
— Уилл, послушай меня. Если ты ничего больше не помнишь, вспомни вот что: та, которую ты можешь обмануть, не стоит любви. Так поступают молодые мужчины. Ты молод, но, приятель, не настолько. Это трусливая игра, соображаешь? Учителя. Мы слишком долго живем под обожающими взглядами, а потом в один прекрасный день этого уже недостаточно. Это пустяки, но если не поостережешься, то с этим и останешься. Ты меня слышишь? Знаю, знаю, я похож на заезженную пластинку, но ты понимаешь, что я имею в виду?