Дёргаюсь от его имени и кривлюсь.
– Нет. Это просто совпадение. Однофамильцы. Нет… нет, Кент Мёрфи никакой ему не родственник, – с отвращением выплёвываю я. Разве я не права? Права. Ни один нормальный человек не допустит подобного, зная, что его брат болен, и с ним нельзя так обращаться.
– Хорошо. Вы его родственница? – уточняет врач.
– Я его хороший друг. Можно сказать, Эдди мне, как брат.
– Тогда я советую вам, мисс Ноар, подать в суд на компанию «Шкафы для вас». Иначе вы не получите никакой компенсации.
– Мы обдумаем данный вопрос, когда Эдди сможет нормально мыслить. Спасибо. Я могу ещё побыть здесь?
– Да, конечно. Если ночью что-то пойдёт не так, то мы вам сообщим. – С этими словами он выходит из палаты, оставляя меня рядом с пищащими аппаратами и капельницами вокруг Эдди.
Опускаюсь в кресло и сжимаю руками волосы, смотря на Эдди. Какой ужас. Других слов подобрать не могу. Как можно было заставлять голодать, вынуждая не спать, и физически пахать «на износ» родного брата, которому и так сложно было жить. За всеми улыбками, смехом и желанием сделать мир лучше, этот парень переживал тяжёлые времена, но до последнего верил в то, что любовь может изменить всё. Такие люди – золото в современном мире. Их надо ценить. Их любить надо. Им надо помогать нести в этот мир лучшее, а не грязь, злость и унижения. Люди, подобные Эдди, вымирают, потому что изначально рождены слабыми, но сердца у них огромные и добрые.
Дверь снова открывается, и я быстро стираю слёзы, чтобы медсестра их не видела.
– Он пока не просыпался, и раствор в капельнице ещё не закончился. Я вас позову. Дайте мне ещё десять минут, – тихо произношу, поднимаясь из кресла и поправляя юбку.
Но медсестра не двигается, и это странно. Она не говорит ничего, а просто стоит в дверях. Недоумённо поворачиваю голову в её сторону, и сердце стискивает в невыносимо болезненных объятиях холода, когда мои глаза встречаются с ледяными кристаллами глаз вошедшего в палату человека. Моментально ярость, обида, чудовищная боль вспыхивают внутри меня, и я сжимаю кулаки.
– Пошёл вон отсюда, Кент Мёрфи, – шиплю я, подходя к койке Эдди, и встаю между ними.
– Это мой брат, и я имею право находиться здесь. На самом деле я имею больше прав, чем ты, Дженна Ноар, – с ненавистью выплёвывает Кент. Не верю. Он стоит напротив меня, весь такой богатый и красивый. У него немного отросли волосы, лицо снова гладко выбрито, а мне нравилась та мягкая щетина, щекочущая шею. И этого человека я словно не знала никогда. Он чужой. Не мой. Как будто, надев дорогой костюм, Кент превратился в расчётливую сволочь, лишённую сердца.
– Ошибаешься, он тебе не брат. Ты пытался его убить, а это явно не семейные отношения. И по твоей вине он чуть не умер. Как ты мог, Кент? В кого ты превратился, раз растерял всю человечность в каких-то сраных бумажках? – зло шепчу я. Он делает шаг ко мне, а я намерена драться, если потребуется.
– Не твоего ума дело. Мне вызвать охрану, чтобы тебя вывели отсюда, или ты хочешь поживиться на случившемся с Эдди, продав всю информацию журналистам? – прищуриваясь, он так гадко обвиняет меня в невозможной глупости.
– Это я вызову охрану. Ты ему не брат. Ты никто. Ты ничтожество, которое прикрывается своими деньгами и убивает людей. Не приближайся к нему, я сказала! – С силой толкаю его в грудь, отчего Кент отступает.
– Не смей, понял? Не смей снова причинять ему боль, иначе я тебя убью. Клянусь всеми своими родственниками, я изуродую тебя, если ты хоть пальцем его тронешь! Ты знал, что у него врождённая анемия, и лишил еды, изнурил физически, и вот что случилось! Ты! Это ты виноват во всей его боли! Только её ты и приносишь! Ты чёрный ворон, который приходит за своими жертвами! Стервятник, клюющий их до костей! – кричу, ударяя его по груди снова и снова, выплёскивая страх за Эдди, а ещё ужас и боль от неразделённых чувств. Как можно ненавидеть человека и хотеть его любить дальше, обнять и понять его? Не знаю, и это отвратительно!
– Прекрати истерить, Дженна! – Кент хватает меня за руку и толкает в сторону от кушетки Эдди. Я успеваю выставить руки и не удариться о стену.
– Тебе лучше бежать отсюда, Дженна Ноар, иначе я твою жизнь превращу в ад, – шипит он. Оборачиваюсь, шокировано распахивая глаза. Откуда столько злости ко мне? Что я сделала ему?