Опускаю лист бумаги на столик и понимаю, что это не внутри меня вибрирует, а снаружи. Мой мобильный. Но я не помню, куда положил его вчера. Не застегнув брюк, босой и практически голый ползаю по полу, направляясь на звук. Шарю рукой под кроватью и достаю свой телефон. Эдди. Не хочу с ним говорить, но воспоминания моментально предостерегают меня о том, что это может быть последний раз, если с ним что-то случилось.
– Да, – прочищая горло, отвечаю я.
– Наконец-то, чёрт возьми! Из-за тебя у меня снова проявилась анемия, Кент! Я так переволновался из-за вас…
– Эдди, прекрати орать, голова болит. Я буду в Чикаго к вечеру. Тебе нужна госпитализация? – Шумно вздыхая, бросаю взгляд на письмо Дженны, и сердце снова колет. По-моему, это мне скоро нужна будет госпитализация.
– Эм… пока нет, я просто дозвониться до тебя не могу со вчерашнего вечера. Я связался с твоей Синди, и она сказала, что что-то случилось, и ты срочно выехал вместе с Дженной в Анкоридж. Что такое случилось в Анкоридже, на Аляске? Кент, чёрт возьми, выкладывай, во что вы вляпались?
Недоумённо поднимаю брови, слыша приказные и взволнованные ноты в тоне брата. Кто из нас старший в конце концов?
– Тебя это не касается, Эдди. Если ты не умираешь и не звонишь мне, чтобы попрощаться, то я завершаю звонок. Я уже устал от…
– Подожди, не клади трубку. Дженна с тобой? Я хочу с ней поговорить. Она занесла меня в чёрный список контактов, и как только я звоню ей, то меня сбрасывают. Дай ей трубку, и нет, я ещё не умираю, но обещаю, что в следующий раз наберу твой номер именно по этой причине, идиот, – обиженно фыркает брат.
– Она занесла в чёрный список весь мир. Её мобильный не работает, и её… Дженна, она… меня бросила. Она ушла и…
Провожу ладонью по волосам и падаю обратно в кресло, смотря на письмо Дженны.
– Не о чем здесь больше говорить. Её дедушка при смерти, в Анкоридже. Её отец вроде благословил меня и извинился. Мы занимались пустым сексом в отеле Сиэтла, и она ушла, оставив мне грёбаную записку. Меня это бесит, поэтому больше унижаться не буду и собираюсь домой. Всё. Никакой Дженны. И ты забудь о ней. Она ушла от нас всех, – мрачно добавляю я.
– Подожди. Стой, Кент. Ничего не понимаю. То есть ты отправился с ней до Анкориджа, но она ушла от тебя в Сиэтле. Это как?
– Молча, Эдди. Она заснула. Я принял душ и тоже лёг спать. Я попросил ресепшен разбудить нас, чтобы мы вернулись в аэропорт и затем полетели в Анкоридж. Я купил билеты и всё подготовил для неё. А она просто взяла и ушла раньше моего пробуждения, отменив всё. Я проспал и, проснувшись, понял, что меня кинули. Меня! И это после того, что я сделал для неё! Даже не смей говорить мне, что это я виноват, Эдди. Я был понимающим. Я ни слова не сказал, когда она набросилась на меня. Я признался ей, открыв правду о том, почему уехал из Фарго и вёл себя так. Я всё сказал, а она посчитала, что признание в любви на чёртовом клочке бумаги и пожелание мне счастья – нормальная цена за всё, что я сделал. Я не согласен с этим и поэтому возвращаюсь домой. С меня хватит, – зло рычу, поднимаясь из кресла и всё же застёгивая брюки. Удерживаю телефон плечом, ища носки.
– Кент, а ты в курсе, что она перед этим сказала о том, что любит тебя?
– Она не говорила этого! Она это только написала и послала меня к чёрту! Я не нужен ей! И не надо, Дженна ни разу не признавалась мне в своих чувствах, а я вчера это сделал! Я это сделал первым и…
– Так, прекрати орать, как больной, Кент. Я понимаю, что тебе обидно, и всё такое. Но Дженна в больнице тебе сказала, что любит тебя, но ты это даже не запомнил. Не суть. Вернёмся к тому, что ты конкретно сказал ей. Ты прямо так и признался: «Дженна, я тебя люблю и хочу с тобой будущего»?
– Нет. Я не говорил этого. Я сам не уверен, что со мной происходит, но, вероятно, люблю её, раз плюнул на работу и бросил всё, раз нахожусь в Сиэтле, – раздражённо отвечаю.