После недолгого общения с одним из штатных менеджеров, нас сразу же ведут на второй этаж к кабинету главного эксперта отдела кредитования. Сумма, которую собирается запросить брат, не несколько тысяч, а несколько сотен тысяч, точнее, миллион. Да, у меня есть не один миллион долларов, но я выжму из этой ситуации максимум, пусть даже затем расстанусь с этими деньгами. Моя жизнь того стоит. Я устал. Чертовски устал и от этого города, и от людей, в принципе.
– Располагайтесь, сейчас к вам подойдут.
– Десять минут четвёртого. Каждая минута моей жизни стоит пять тысяч долларов. Просто знайте, что я могу подать иск. Не заставляйте меня это делать…
– Кент, прекрати. Спасибо большое. Конечно, мы подождём, – шипит брат, натягивая улыбку, предназначенную побледневшему работнику банка.
– Если вы хотите…
– Да, закрой дверь с той стороны, – фыркая, опускаюсь на стул, стоящий напротив стола, а брат цокает.
– Прекрати себя вести так, словно ты король, и тебе все обязаны. Они не виноваты в том, что у тебя чёртов идиотский пунктик зацикленности на времени, – цедит брат, ёрзая в кресле.
– А я и есть король. Король шкафов. Если ты будешь позволять им превращать тебя в ничтожество, то никогда и ничего не получишь. Даже если понимаешь, что проигрываешь, ты обязан довести сделку до конца и найти лазейку в отпущенное тебе время. Поэтому вести дело буду я, так ты отвалишь от меня быстрее.
– Ты обещал, что не будешь мешать мне, Кент. Ты мой поручитель, так и молчи, как нормальный поручитель. Наша сделка не будет иметь силы, если ты продолжишь специально вставлять мне палки в колёса, – говоря, прищуривается Эдди.
Усмехаюсь и пожимаю плечами. Нашу договорённость уже можно считать выигранной мной. Она заключается в том, что если к моменту последней даты платежа, Эдди не выплатит миллион долларов, то безоговорочно и с энтузиазмом начнёт работать на меня. Неплохо, правда, найти лазейку в этом идиотизме, чтобы заставить брата стать таким, как я, и при этом ещё и наказать его за то, что считает себя умнее меня и обесценивает мой труд? Уж я-то умею заставлять людей пахать.
– Приношу свои извинения за задержку. Надеюсь, вам предложили кофе или чай, пока вы ожидали меня. – За спиной открывается дверь, а следом слышу твёрдый и сухой женский голос.
Ненавижу вести дела с женщинами. Кривлюсь от собственных выводов и точно знаю, чем закончится эта встреча. Она даст моему брату ссуду без возмущений. Это не входило в мой план.
Меня обдаёт лёгким, ненавязчивым ароматом духов, отчего я ещё больше кривлюсь, закрывая платком нос. Это привычка. Я не люблю, когда от женщин воняет так, словно они ходячие цветочные клумбы. А эта явно не знает меры. Ещё хуже может быть?
– Итак, мне передали ваше дело, мистер… снова ты? Я сейчас охрану вызову!
Удивлённо поднимаю взгляд на загорелое женское лицо, искажённое от гнева. Её светло-зелёные глаза излучают ненависть. Пропорциональное лицо с маленьким аккуратным носиком, пухлые приоткрытые губы, подкрашенные тёмно-бордовой помадой, так идеально контрастирующей с её коротко подстриженными тёмными волосами, завитыми у лица и качнувшимися в такт её движению.
– Привет. Я знал, что вы меня запомните. Я шикарный, – довольно тянет брат.
– Я уже дважды сказала тебе, Эдди, что ссуда в размере миллион долларов недопустима, – она фамильярничает и, с яростью бросив папку на стол, облокачивается на него. Девушка невысокого роста, но это отлично компенсируется мягкими изгибами тела и полной грудью. О чём я думаю? Какая к чёрту грудь?
– Я помню, но также вы упомянули о том, что если я найду поручителя, у которого на счетах не менее двух миллионов, то вы рассмотрите моё прошение. Вот мой поручитель. На его счетах больше пятисот миллионов долларов.
Я так и сижу с платком у носа, когда яркие светло-зелёные глаза устремляются взглядом в мои. Сколько ей? Двадцать пять? Двадцать четыре? Она явно молода для такой должности и уж точно не умом проложила себе дорогу наверх. Не удивлён. С такой невероятной, бросающейся в глаза внешностью можно достичь многого, но на какой срок?
– Простите, я не заметила вас, – бормочет девушка, падая в кресло, и опускает взгляд, быстро перекладывая папку, но потом снова возвращает её на место перед собой.
– Меня заметить невозможно, миссис… – убираю платок от лица и делаю им взмах.