Или нет.
Захочу опять что-нибудь сжечь, а потушить пожар будет некому. Так и умру в полном одиночестве.
Однако, горько рыдая на кафельном полу, я и не подозревала, какую свинью мне на самом деле подложил Павел.
Глава 4
Наплакавшись вдоволь, я понимаю, что у меня затекла спина. Да и на полу откуда-то поддувает.
Ну все, поревели и хватит. Не хватало еще из-за дурацкого Павла простуду подхватить.
Вытащив подкопченную скатерть из ванны, засовываю ее в мусорный пакет и осматриваю разрушения. Помимо оторванной дверцы шкафа и выбитой двери, только несколько упавших книг и разбитая кружка. Не сказать, что Павел дрался как лев, но мастера все равно вызвать придется.
Неприятно, но переживу.
Но это потом.
Подпираю входную дверь табуреткой, собираю осколки. Отмыв сантехнику от копоти, я включаю горячую воду, зажигаю свечу с запахом французской ванили, включаю на телефоне плэй-лист для расставания, присланный мне Викой пару недель назад, как будто она на что-то намекала, и залезаю в ванну.
Страдать – так красиво!
Однако, долго страдать у меня почему-то не получается. Да, моим серьезным отношениям – крышка. Но честно говоря, не такие уж они были замечательные. Вот даже в ванне полежать как следует Павел мне не давал. То ему было нужно, чтобы я срочно что-то сделала, то начинал стучаться в дверь и ворчать, что я трачу слишком много воды. Короче, никакого удовольствия.
Мы почти никуда не ходили. Не делали ничего интересного. Да и мою мечту о доме он совершенно не разделял, утверждая, что это бездонная финансовая яма. Хотя деньги-то мои!
А на кого я стала похожа внешне? Маникюр – глупость, косметолог не нужен, фитнес – пустая трата энергии, которую лучше потратить на уборку. Ладно хоть, он не смог запретить мне бегать время от времени. И то, потому что это бесплатно.
И как я жила с таким тираном?
Зато его девица, хоть я и плохо ее рассмотрела, но даже с моей близорукостью было видно, что у нее полный макияж, ресницы в три ряда и брови, татуированные по середине лба. А еще, юбка короткая.
Ну ничего, совет им да любовь. Хватит с меня этого счастья.
Викин плэй-лист какой-то странный. Грустные песни довольно быстро сменяются чуть ли не победными и ликующими и свое купание я завершаю уже распевая о том, что я шальная императрица, царица и вообще опасная женщина.
Плохое настроение и чувство собственной ненужности сменяется ощущением долгожданной свободы. И кого я эти два года обманывала? Я та, кто я есть. И это вовсе не забитая серая мышка. Все у меня будет хорошо!
Особенно, когда сойдет эта ужасная краснота и отеки от слез.
Накрутив волосы на крупные бигуди, я толстым слоем наношу на лицо охлаждающую маску, поверх которой водружаю на нос старенькие очки. Не люблю их носить, они натирают нос и я становлюсь похожа на училку. А я не училка, я преподаватель кафедры иностранных языков, доцент.
Чтобы и дальше ощущать вновь обретенную женственность, наряжаюсь в длинный шелковый халат персикового цвета, который без дела висел уже больше года и, довольная собой, заказываю себе роллы.
Ха! Теперь могу делать что хочу! Заказывать еду, носить красивую одежду, покупать сыр и йогурт, ложиться спать, когда мне хочется!
Кстати об этом. Нужно же застелить постель.
Раз уж мне все теперь можно, я нахожу на самой верхней полке шкафа свой священный грааль – постельное белье из натурального темно-синего шелка, которое я берегла для какого-нибудь особого случая. Зачем теперь откладывать? Буду жить на широкую ногу!
Комната сразу же преображается, я будто бы становлюсь героиней эротического триллера восьмидесятых. Красиво вскинув руки, я падаю на кровать и с наслаждением вытягиваюсь. Шелк скользит на шелке, и я несколько раз катаюсь по постели в разные стороны. Сексуальную сцену в моем наряде не снимешь, так можно и на пол уехать, но до чего же весело! Шикарная жизнь мне нравится.
Наконец, накатавшись, я топаю на кухню. Раз мою чашку разбили, наливаю себе кефира в самый красивый фужер и разбираю брошенные пакеты с продуктами.
Я бы с радостью налила вина, но увы, из спиртного у меня только водка. И то, бутылка почти пустая, я все на скатерть вылила.