— Значит, Александровичи? — еще раз переспросил Александр Николаевич.
— Александровичи, — подтвердила Маша.
Мужчина помог выйти ей из машины, взяв синюю сумку с малышом, и спросил у Маши:
— Этого Александровича как зовут?
— Павел или просто Паша, — ответила Мария. — А эту — Дарья или просто Даша.
Александр Николаевич очень бережно заносил сумку в домик, помог Маше со второй сумкой.
— А можно мне их увидеть? — спросил он.
— Конечно, — сказала Маша и стала раскрывать сумки.
Какие же они были крошечные — эти Паша и Даша. Александр Николаевич не мог оторвать от них взгляда.
— А подержать можно? — спросил он у молодой мамы.
— Конечно, — Маша аккуратно подала ему Пашу, а потом Дашу.
Александр Николаевич думал, что у него сердце выскочит из груди. Он не мог понять своих чувств, ощущений, держа этих малышей в своих руках. Аккуратно передав малышей по очереди их маме, спросил:
— Может, что-то надо, я куплю и привезу.
— Нет, пока ничего не нужно. Большое вам спасибо, вы очень нас выручили, — поблагодарила Маша Александра Николаевича.
Приехав в гостиницу, он не спал всю ночь. Никак не мог забыть вес ребятишек на своих руках, их запах.
К утру он принял решение…
Еще и не было девяти часов утра, Александр Николаевич был у домика тети Зины.
Мария и тетя Зина очень удивились его приезду. Он не стал ходить вокруг да около. Александр Николаевич предложил Маше выйти за него замуж, и отчества у малышей будут законные.
— Но я вас совсем не знаю, — сказала Маша.
— Я тебя и детей никогда не обижу, — пообещал Александр Николаевич.
— Можно я подумаю? — попросила молодая мама.
— Хорошо, один день, а завтра мы поедем все вместе в загс, зарегистрируемся мы и зарегистрируем детей, они будут записаны на меня. Я сегодня обо всем договорюсь в загсе.
Маша не ожидала такой напористости. Тетя Зина, когда они остались одни, привела много доводов, почему Маша должна согласиться: потому что Маша молодая одна с детьми; поддержки ждать неоткуда, потому что тетя Зина старенькая, от нее пользы и помощи никакой.
И Маша согласилась…
Они поженились. И вернулись в большой город. Маша вернулась в большой город, откуда сбежала полгода назад.
За пятнадцать лет проживания вместе Александр Николаевич ни разу не пожалел о своем поступке. Маша и дети стали его душой и сердцем, он посвятил им свою жизнь… И вот жизнь подходит к концу. Что делать? Как Машеньку оставить одну? Дети вроде уже не маленькие, им скоро исполнится по пятнадцать лет, но еще и не взрослые, чтобы постоять за себя, самый опасный возраст.
«Что делать?» — этот вопрос повис в воздухе.
Глава 2
Александр Николаевич тяжело вздохнул, сколько можно сидеть, нужно ехать домой.
По дороге к дому он увидел ларек, в котором продавали цветы. Он остановился, вышел и купил своим девочкам по букету: Маше — ее любимые ромашки, а Дашеньке хризантемы.
Зайдя с букетами домой, он увидел, что его девочки накрывают на стол. Скоро ужин.
Дашенька, увидев отца, с радостным криком «Папа пришел!» побежала к Александру Николаевичу.
Так они с Пашей всегда делали; сначала на руках у мамы подходили его встречать и радостно улыбались, видя его. Потом, когда научились ползать, ползли кто вперед и визжали от радости, а он подхватывал их и кружил. Шуму было много. Первые шаги принесли столько радости, и потом уже на своих ножках его дети бежали его встречать.
Вручив Даше букет из хризантем, он извинился:
— Доча, представляешь, я не знаю, какие у тебя любимые цветы.
— Ничего страшного, папуля, и за эти спасибо. Я люблю лилии.
Подойдя к Маше, он вручил ей ромашки.
— Это тебе, твои любимые.
Маша внимательно смотрела на мужа своими темно-голубыми глазами:
— Что-то случилось? — спросила она. — Спасибо за цветы.
— Потом поговорим, — ответил Александр Николаевич. — А теперь давайте ужинать. Где Павел?
Пока рассаживались по своим местам, спустился Павел. Подростком его назвать было уже сложно, он выглядел старше своих лет. Темные волосы были густыми и слегка вились, подстрижен был сравнительно коротко. На красивом лице выделялись темно-карие глаза и длинные, как у девочки, ресницы.
Дашенька была более светлой, она больше походила на маму. Такая же длинная, ниже пояса, темно-русая коса была ее украшением. Глаза у девочки были большие, темно-голубые, как у мамы. Особое внимание привлекали пухлые губки (так и хотелось их поцеловать).
— Папа, а ты знаешь, Пашу в школе зовут Графом, — сказала Дашенька.