- Температура хреновой циркуляции крови.
- Я сейчас умру от смеха.
- Позволь узнать. - Прищурился. - Зачем ты пришла ко мне?
- Ты стрелял в себя.
- В небо.
- Попал. Стрелял - в себя.
- С чего ты взяла, что это было самоубийство?
- Действительно! - Закатила глаза. - Шмальнул же ты в себя от страстного желания жить.
- «Шмальнул»? - Наемник скривился. - Ты, блин, где сидела?!
- Рядом с тобой. Все эти годы.
- Бедняжка.
- Ой, и не говори.
- Как насчет сделки?
Смерть тяжело вздохнула.
- Начинается...
- Сыграем в кости? Выиграю я - ты навсегда отвалишь. Проиграю - я перестаю от тебя бегать и отдаюсь в твои холодные руки.
- Почему бы мне тебя не забрать без игры?
- Смерть азартна.
-5-
- Откуда у тебя здесь стол?
Смерть улыбнулась.
- Я так понимаю, это единственное, что тебе кажется странным?
Сидели за походным столиком друг напротив друга. На столике - стакан для игрального кубика. С краю - плоские миски. Вокруг мисок - зерном рассыпаны белые и черные камушки.
- Хочу спросить, - сказал наемник. - Ты получаешь от этого удовольствие?
- В смысле?
- Я знал одну женщину. Она балдела, когда делала кому-то плохо.
- Это просто работа.
- Та женщина работала палачом.
- Уже не работает?
- Ее казнили.
Смерть нетерпеливо потерла руки:
- Играем или будем болтать?
- Мы собираемся играть на мою жизнь, женщина! Почему бы и не поболтать!
- О чём можно говорить со смертью?
- Не знаю, - пожал плечами. - О жизни.
Она задумалась. Однако быстро сбила секундное затмение.
- Правила, - строго сказала она. - Играем девять раундов. Кому выпало больше очков, тот называет аргумент в свою пользу. Аргумент не должен быть придуман. Предъявляем только реальные события из твоей жизни. Например: мне выпало больше очков, чем тебе. И вот я говорю, что ты - сволочь. Балл засчитывается мне.
- Справедливо, - кивнул наемник.
- Но если я скажу, что ты - славный малый, то... Что это значит?
- Значит, что ты по-черному брешешь.
- Соображаешь. - Она щелкнула пальцами. - Каждый балл обозначается вот этими камушками. Черные - мои. Белые - твои.
- Жутко стереотипно...
- Я заработала балл - кладу в свою миску. Ты заработал балл... Ну, до этого вряд ли дойдет.
Наемник кивнул:
- Уж я надеюсь.
- В каждом следующем раунде первым бросает кубик тот, кто проиграл в прошлом раунде. Поэтому сейчас бросаешь ты.
- Почему?
- Потому что игра со смертью - это игра в одни ворота.
- Где ты здесь увидела ворота - загадка века...
-6-
Кубик загремел в стакане, и наемник бросил. Три белых точки смотрели в небо.
Смерть кинула кубик в стакан, перемешала и равнодушно выбросила его на стол. Однако не посмотрела на результат. Не отрывала глаз от лица наемника.
- Два, - сказала она.
Наемник проверил: две белые точки.
- Я вытащил раненого с поля боя.
- Серьезно? - Смерть криво усмехнулась. - Он обещал тебе за это деньги!
- Но деньги я не получил.
- Потому что он умер от кровопотери!
- Погоди-ка. - Наемник серьезно посмотрел ей в глаза. - Я его вытащил - так? Я притащил его в госпиталь. Деньги я свои не получил. Врач его осмотрел, насчитал в нем тридцать шесть осколков и сказал, что с ним всё в полном порядке. Просто эталон здоровья! И через полчаса он умер. А еще через час умер тот бедолага от потери крови... Короче. Умер он в тепле и пьяным, а не в холоде и грязным. А это, блин, большая разница.
Смерть посмотрела на него ничего не выражающим взглядом и недовольно махнула рукой.
- Ладно, считается.
Лицо наемника засветилось.
- О, да с тобой приятно иметь дело.
Он бросил белый камушек в свою миску. Она перехватила его руку, наклонилась к нему через стол, играя блестящими глазами, и соблазнительно промурлыкала:
- Обещаю: ты просто умрешь от удовольствия.
-7-
Смерти выпало пять очков.
Кубик наемника закрутился на ребре и лег тройкой вверх.
- Везучая стерва...
Смерть захлопала глазками, вытянув губы в трубочку.
- У меня такое изобилие аргументов! Даже не знаю, с чего начать.
- Сделай это медленно, - сухо ответил наемник. - Не хочу быстро кончить.
- Забавно. - Изогнула одну бровь. - Учитывая, что я как раз подумала о священнике.
Наемник нахмурился, пытаясь вспомнить. Лицо вдруг повеселело, и он разразился звонким хохотом. На лбу вздулась жила, кожа налилась кровью, покрылась испариной.
- Это была знатная история, - сквозь хрипоту проговорил он, пытаясь успокоиться, и откашлялся.
- Макнуть священника головой в сортир - это, по-твоему, смешно?
- По мне видно, что я плачу? - Он запустил издевательский смешок. - Он-то и священником не был - самозванец. Кто его назначил? Всё ходил, крутился, надоедал: мол, исповедуйся! покайся! Разгорячился совсем. Смеялся даже. Я и его макнул остудить.