-Витя не такой, и он даже и не охотник.
-Так друзья найдутся, охотники. Все они предатели. Их надо или избегать, или убивать. И вообще он тебе не нужен. Он свою миссию выполнил.
-Как это? Ты о чём?
-В тебе теперь две глубоких сущности, давно. С первого раза. Ты же этого от него хотела?
-Откуда ты знаешь?
-Я, помнишь ли, проникала в твою глубокую сущность, чтобы вернуть тебе твоё дыхание. И сразу не получилось. Встретилась там кое с кем.
-Что ты там могла увидеть. Меньше суток прошло...
-Всё что надо. Процесс пошёл. Подправить его пришлось, чтоб ещё один козёл не родился. За тем и задержка вышла.
-Так у меня девочка будет? – как-то вдруг поверила я. И загрустила. Почему интересно. О мальчике я не мечтала, я вообще не задумывалась о том, мальчик ли будет, девочка ли. Тут до меня ясно дошла причина грусти: мне в последние дни очень понравился сам процесс, который теперь оказывался не нужным.
-Что грустишь? Мало повалялась? Ты ребёнка давно хотела. А теперь кроме удовольствий ничего не надо.
-Да, а что нельзя? Ты меня ещё похотливой сучкой назови! Ты ведь понятия не имеешь о том, как мне с ним хорошо.
-Не имею понятия? А ты не поняла, что тебе так понравилось в последний раз? Я все твои ощущения воспринимала и возвращала, усилив их, обратно. Понравилось? Не спрашивай, и мне понравилось. А острокус здесь не причём. Что ты злишься? Зачем тебе от меня какие-то секреты? Ты выбирай, как лучше. А секреты от меня тебе лучше не сделают. Что за странные создания получились? Наблюдаю тысячи лет, а удивляться не перестаю. Все, всё, про всех знают и делают вид, что у них есть что-то тайное. Ну, хочешь, замедлим чуть-чуть её развитие. Родишь через два года, а год ещё погуляешь. Да и время будет понаблюдать, подкорректировать все отклонения от идеала.
-Это можно?
-Легко и без вреда, а с пользой для результата.
-Да... но я тебя вообще-то спрашивала не об этом, а о том, откуда ты знаешь, что я хочу от Виктора. Я от него не только ребёнка и удовольствий хочу. Любая женщина хочет хорошую семью. Все боятся одиночества. Я согласна и сама воспитывать своего ребёнка. Если так сложится. Но я надеюсь, и чувствую, что сложится по-другому, что мы с ним долго будем вместе. Ты сама призналась, что участвовала с нами в самых интимных делах. Участвовала третьей там, где обычно только двое. Так почему же ты не хочешь ближе познакомиться с моим другом. Я тебя умоляю, не заставляй меня рваться между вами.
-Ладно, уговорила. Рассказывай, показывай. Кстати, ты и сама меня всю ещё не видела. Не испугаешься?
-Как можно испугаться того, кого любишь? Не испугаюсь, а Виктора попрошу, чтобы он дал тебе слово не вредить, и не разглашать.
-Хорошо. Смотри, впереди постой. Далеко ещё, но отсюда видно. Там, справа, метров через сто, расширение и плавный поворот вправо.
Предупреждение помогло мне подготовиться. Я сказала Виктору, перестать грести. Я гребла сама, чтобы отработав педалями руля, задать правильную циркуляцию[12] вправо. Так, чтобы и не проскочить поворот, и не врезаться в правую стенку. Мы плавно вошли в тупиковое ответвление канала. Я подала руку Юрле Быстрокрылой и усадила её себе на плечо. Вышла из лодки, размяла затёкшие слегка ноги.
Подошла к Виктору. Помогла ему выбраться. Попросила найти батарейку, которую вскоре вставила в фонарик. Но свет всё ещё не зажигала.
– Марин! Со светом проблемы?
– Нет проблем. Сейчас, подожди немного.
5
Осмотрелась. Грот, который Юрла Быстрокрылая называла постоем, состоял из широкого пространства, представляющего собой причал и три примыкающих к нему меньших грота, два из которых разделялись между собой колонной, а третий отделялся стеной. В среднем стоял высеченный из камня стол, окружённый такой же каменной лавкой. Всё это, правильнее сказать, не высекали из камня, а оставили, убрав, высекая всё лишнее. Спинкой лавки служили стены и колонна. Я отвела Виктора дальше от воды, подошла к столу и пересадила на него Юрлу Быстрокрылую и стала у стола, закрыв её собой.
– Вот, Витя! Потерпи ещё немного. Тут такое дело, чтоб кое-что тебе объяснить и даже показать, ты должен пообещать, что никогда ни при каких обстоятельствах не разгласишь, то, что узнаешь и никогда, ни в какой форме не навредишь тому, с кем я тебя сейчас познакомлю.
– Мариночка! Конечно, я тебе всё это обещаю.
– Не только мне, но и тому, кто тебя сейчас слышит.
– Да. И ему или ей тоже обещаю, не раздумывая, потому что, ты меня ничему плохому принуждать не станешь. И ты знаешь, что я это обещание сдержу. Я же не болтун и не вредный, ты это тоже знаешь.