Река повернула направо, взяв направление на северо-восток, потом на север и снова повернула на северо-запад. Меня не покидало ощущение, что это и есть направление движения тучи. Так как мне хотелось уйти от тучи, то следовало бы двигаться не в её направлении, а строго поперёк. Но направлением теперь командовала не я, а речка.
На правом берегу появились огороды, значит, идём через село Зализня. Огороды улучшили обзор горизонта. Туча по-прежнему висела на юго-востоке, и, похоже, она действительно шла за нами попятам. Высота её смотрелась теперь не меньше, чем на половину высоты до зенита. Хотя уверенно сказать об этом нельзя, потому что её основание скрывали берега и деревья. Солнце склонилось так низко, что освещало поверхность реки и нас вместе с ней только там, где направление реки совпадало с местом солнца на горизонте. Я чуть не слепла на этих участках, стараясь в бликах воды разглядеть любое препятствие, которое следовало обойти или любую дрянь, о которую можно порвать или порезать шкуру. В речках, текущих по сёлам, этого добра полно. Кто-то в тот раз нас защитил. Через оба села прошли аккуратно, без единого зацепа. Даже под низкими пешеходными мостиками-самоделками прошли сходу, без разведки, а хорошо прицелившись между сваями. Второй мостик находился в селе Головенка, после него речка принялась вилять из стороны в сторону, придерживаясь, в целом, направления на северо-восток. Это продолжалось до брода на просёлочной дороге. Судя по её разбитости и следам траков, на мокром песке у обреза воды, по ней ходили танки и БМП. А это означало, что мы уже на территории полигона. После брода Гнилопять приняла направление на север. Её пойму, которая стала шире, покрывала болотная растительность, а проверка веслом на топкость дала положительный результат. Течение замедлилось, начали появляться кувшинки и какие-то другие, похожие на них, растения с вытянутыми сердцевидными листьями, не лежащими на воде, а возвышающимися над ней на десяток сантиметров. Грести стало тяжелее. Начало стремительно смеркаться. Часто оглядываясь назад, я теперь постоянно наблюдала за тучей. Казалось она над нами, но меня успокаивало то, что низа её ещё не видно. Грела надежда, что мы всё-таки успеем пройти последний прямой участок до Шумского урочища и успеем поставить палатку.
Вдруг стало заметно темнее. Это сильный ветер из-под тучи поднял всю пыль с огородов, на которых недавно выкопали картошку, и нёс теперь эту пыль у нас над головой. Через момент потемнела от ряби и поверхность реки. В спину ударил упругий ветер, и байдарка буквально полетела, разрезая поверхность и оставляя за кормой две заметные волны. За каждый взмах весла мимо нас проносилось метров десять берега. Ничто хорошее никогда не длится долго. Очень скоро закончилась и наша быстроходность. Хорошо ещё, что я успела вовремя заметить, как нас догоняет сплошная стена града. За этой стеной берега не просматривались. Их, как будто бы, поглощала догоняющая нас стена. Оттуда, из-за стены, слышался непрерывный, равномерный грохот множества молниевых разрядов. Я положила весло перед собой и быстро достала из-под куртки свёрнутый полиэтиленовый тент[14]. Развернула его и, собрав в гармошку, кинула вперёд на Виктора, одновременно удерживая задний край.
– Накинь на себя. В правый край заверни весло... Только лопасть одну сначала сними. Вот так. Теперь удерживай, веслом справа и просто рукой слева, а лопасть пристрой на голове между тентом и капюшоном. Зачем, зачем. Сейчас узнаешь...
Крича ему, что делать, сама я натянула задний край тента у себя за спиной за узлы шнура фартука на кормовой балке фальшборта и, подвернув левый край тента на своё весло, уложила его вдоль борта. Лопасть на голове мне не понадобится. Толстая коса (я её так и не обстригла ни разу до своих лет) предохранит меня от града любого размера. Тем более что сегодня утром, в поезде, я уложила её четырьмя кольцами. Ещё успела поправить тент, подвигав его туда-сюда, чтобы специально для этого предназначенный разрез, широко раздвинутый наклеенным с двух сторон прозрачным скотчем, оказался напротив моих глаз. Через эту, более прозрачную чем тент, амбразуру, лежащую после поправок верхним краем на козырьке, успела заметить, что мы всё ещё под ветром хорошо идём вдоль берега и даже слегка отваливаем от него. Тут нас накрыл Град. Именно с большой буквы. Не просто град летел с неба, нас догнала стена падающего льда. Под его тяжестью байдарка заметно просела. Размер всех градин поражал однообразием, точно град наверху калибровали через гигантское сито. Идеальные, приблизительно в два сантиметра диаметром, шарики, почти полностью прозрачные, с минимальными вкраплениями белой массы, сыпались ровным потоком, со стуком отскакивая только от лопасти на Витиной голове. Все остальные поверхности гасили удар, и ледяная масса медленно сползала в воду. Сильно похолодало. Тент внутри не просто запотел – по нему вниз на деку бежали ручьи. Сколько я не вглядывалась, ничего разглядеть впереди не удавалось. Иногда просматривался нос байдарки и не больше метра кипящей воды перед ним. Байдарка заметно потеряла ход и двигалась крайне медленно, раздвигая собою толстый слой ледяной каши, которой покрылась вся река.