Наконец я нащупала фонарь, мой фонарик, предмет зависти всех знакомых туристов, рыбаков и охотников. Не какой-то там советский ширпотреб и не теперешнее китайское фуфло. По моим чертежам его сделали знакомые ребята на приволжском авиагиганте в механосборочном производстве. Размеры его определялись большой круглой батарейкой[1] и рефлектором с дыркой для лампочки. Фонарик сделали из куска титановой трубы, покрыв её насечкой от скольжения в руке, и двух таких же герметично привинчивающихся крышек. В донышке одной крышки находилось герметически вставленное оргстекло, которое прижимало рефлектор с лампочкой к контакту, соединённому с батарейкой, а на внутренней стенке другой держался микрик[2]. При не сильном встряхивании фонарик или включался, или выключался. Лампочку мне тоже достали какую-то необычную. Работая от 1,5 вольт, она служит мне до сих пор, а светит, слегка голубоватым светом, заметно сильнее, чем обычные на 4,5 вольта, но почти не режет глаза, если светишь в лицо. Ещё не вынимая его, там, в кармане, я сразу вставила кисть руки в специальную петлю, чтобы фонарь, не дай Бог, не улетел за борт.
Когда его луч вспыхнул в гуще дождя, Виктор повернулся и изобразил на лице, что-то отдалённо похожее на улыбку. Он что-то кричал, но что, я так и не разобрала. Однако понять что-либо о нашем положении пока не удалось – со всех сторон луч угасал в толще дождя. Я опустила руку с фонариком в воду. Дна тоже не обнаружила. Но, когда повернула луч под киль в левую сторону, то обнаружила скалу приближенную преломлением света в воде. Вода, скорее всего, от растаявшего града и от дождя, почти полностью освободилась от взвеси, и пропускала свет как хорошо очищенная водопроводная.
Вот в это время я сделала последнюю в этот день ошибку. Следовало уходить от этой скалы. Уходить к правому берегу и высматривать место для ночлега. Даже высаживаясь под дождём, я умела насухо ставить палатку. Дождю подходила пора заканчиваться. Такая гроза не бывает долгой. Но что-то притягивало меня к скале. Наверное, чувство берега. Другой-то терялся где-то во мраке ночи, за стеной дождя. Поэтому я направила байдарку ближе к скале, взяла фонарик в одну руку с веслом. На гребке правой лопастью он выключался, после чего на гребке левой – включался и при взмахе в правую сторону освещал дугой продолжительный участок скальной стены.
2
Вдруг, в какой точно момент, очень трудно сейчас вспомнить, я увидела чёткое пятно света своего фонарика на гранитной стене и замерла от удивления. Мало того, что свет не освещал ни одной капли дождя, стена выглядела сухой. Ну, не совсем сухой, а влажноватой, но не такой, как после ливня. И дождь не кончился, его шум просто отдалялся. В тот же момент раздался крик Виктора:
– Ложись! Тут какой-то выступ!
Лечь в люке не так-то просто. Надо приподняться, просунуть ноги дальше вперёд и только потом устраивать затылок на заднем краю люка. Всё это я сделала быстро, да ещё успела поднять и уложить на левую деку весло, правой рукой посветив вперёд, потом вверх и влево. То, что я увидела, заставило меня изо всех сил вцепиться в приблизившийся к моей голове выступ. Вода уходила под скалу. В том месте, где мы остановились, свод расщелины опускался так низко, что я могла лёжа, дотянуться до него рукой. Справа и слева свод опускался до уровня воды. Я держала лодку одной рукой, фонарик болтался на петле. Так я не могла ни перехватиться, ни посветить направленно фонариком. Левой я удерживала весло, потеря которого в таких условиях могла бы привести к неприятным последствиям.
– Витя, ты как?
– Да вроде, ничего.
– Видишь что-нибудь впереди?
– Если бы ты подсветила... А так ничего, чернота.
– Придержи левой моё весло. Подсвечу.
Убедившись, что он зафиксировал моё весло, я перехватилась за выступ в своде левой рукой и принялась лучом исследовать стены и свод. Вода ровным сильным потоком устремлялась вглубь скалы. Удержать байдарку одной рукой позволяла только её хорошая обтекаемость. От того места, где я закрепилась, вглубь пещеры (теперь не осталось сомнений что это пещера) свод, насколько доставал фонарик, не понижался. Водопад впереди? Вряд ли. Даже при трёхметровых водопадах земля на берегу дрожит – ногами чувствуется, а меньшие байдарке, при таком потоке, не страшны. А тут и шума падающей воды не слышно и рукой скала никакой дрожи не передаёт. Это успокаивало на тот случай, если принять решение двигаться вперёд. Пока я искала любую возможность оттянуться, откарабкаться назад. Но не находила. Перед этим выступом, который меня держал, что ещё позволило бы вцепиться, подтянуться назад я не разглядела, не нашла.