Мисс Кэлтроп, мисс Далглиш и Лэтем поспешили опровергнуть его слова, но все трое заговорили одновременно, заглушая друг друга:
– Джастин, дорогой, ведь нет никаких доказательств, что…
– Мистер Брайс, никто и не думает, что Арабелла имеет к этому какое-то отношение.
– Господи, Джастин, ну зачем же вытаскивать…
И тут прозвучал тихий вопрос Реклесса:
– А вы когда приехали из Лондона, сэр?
– В среду днем. Около четырех. И тела Сетона я с собой в машине не вез. На мое счастье, после Ипсвича у меня всю дорогу барахлила коробка передач, пришлось в конце концов оставить машину в гараже Бейнса, это сразу как выедешь из Саксмандема. Дальше добирался на такси. Молодой Бейнс меня отвез. Так что если хотите искать в моей машине пятна крови и отпечатки пальцев, она у Бейнсов. Желаю удачи.
Лэтем сказал:
– И вообще, чего это мы так стараемся? А как насчет ближайших родственников? Насчет Морисова единокровного братца? Почему полиция его не ищет? В конце концов наследник. Вот с кого надо алиби спросить.
Ему тихо ответила Элизабет Марли:
– Дигби вчера вечером был в «Сетон-хаусе». Я его сама привезла.
Это была ее вторая реплика со времени приезда инспектора, и чувствовалось, что она произнесла ее нехотя, вовсе не для того, чтобы привлечь к себе внимание. Однако эффект получился сильнейший. Среди всеобщего недоуменного молчания раздался резкий, строгий голос мисс Кэлтроп:
– Что значит «сама привезла»?
– Вопрос, который напрашивался, вынужден был признать Далглиш.
Девушка пожала плечами:
– То, что я сказала. Вчера вечером я привезла Дигби Сетона домой на машине. Он позвонил мне из Ипсвича, со станции, перед тем как сделать пересадку, и попросил встретить его с поезда в восемь тридцать в Саксмандеме. Он знал, что Мориса нет дома, и не хотел, должно быть, тратиться на такси. Ну я и поехала. На «мини».
– Мне ты об этом не сообщила, когда я вернулась домой, – с упреком произнесла мисс Кэлтроп. Остальные опасливо поежились, ожидая семейной сцены. Только темная фигура в кресле у стены осталась невозмутимой.
– Не думала, что тебе интересно. И потом, было уже очень поздно, когда ты вернулась.
– Но и сегодня тоже. Почему ты до сих пор молчала?
– А зачем мне было говорить? Если Дигби хотел потом опять смыться, мне-то какое дело? И вообще, тогда еще не было известно про смерть Мориса Сетона.
– Стало быть, ты по просьбе Дигби встречала его в полдевятого на станции? – повторил Лэтем, чтобы вернуть разговор в первоначальное русло.
– Вот именно. И мало того, Оливер, он вправду приехал этим поездом. А не прятался в зале ожидания и не прогуливался по платформе. Я купила перронный билет и своими глазами видела, как он выходил из вагона. И как сдавал билет контролеру. Билет был от Лондона, он еще поворчал, что дорого. Контролер его, конечно, вспомнит. Там всего сошло человек пять-шесть.
– И надо полагать, мертвого тела у него с собой не было? – продолжал Лэтем.
– Разве что в дорожной сумке размером три фута на два.
– Ты отвезла его прямо домой?
Ну ясно. Саксмандем – не такое место, где жизнь бьет ключом после восьми вечера, а Дигби не такой кавалер, с которым приятно выпить кружку пива, – на мой вкус, конечно. Я просто помогла ему сэкономить деньги. Я же сказала.
– А дальше, Элиза? Рассказывай, что было дальше, – подбодрил ее Брайс. – Ты доставила его в «Сетон-хаус». Ну и что?
– Ничего. Высадила у двери. В доме было тихо, окна темные. Естественно. Все знают, что Морис в октябре уезжает жить в Лондон. Дигби пригласил меня зайти выпить, но я ответила, что устала, пора домой, наверно, тетя Селия вернулась и ждет. Ну, мы попрощались, Дигби отпер дверь и вошел в дом.
– Значит, у него был ключ от дома? – уточнил Реклесс. – Они с братом, что же, были в таких близких отношениях?
– В каких они отношениях, не знаю, но ключ от дома у него был.
Реклесс обратился к Сильвии Кедж:
– А вам было известно, что Дигби Сетон имеет свободный доступ в «Сетон-хаус»?
Сильвия Кедж ответила:
– Мистер Морис Сетон дал своему брату ключ примерно два года назад. Иногда он поговаривал, что надо бы его забрать, но мистер Дигби пользовался им редко и только когда брата не было дома, наверно, мистер Морис считал, что неважно, пусть будет и у него.
– А почему, интересно знать, он думал забрать у Дигби ключ? – спросил Брайс.
Но мисс Кэлтроп, очевидно, сочла его вопрос неуместным, сделала большие глаза, как бы говоря: «Только не при слугах», и светским голосом разъяснила:
– Мне Морис тоже как-то говорил, что хочет взять у Дигби ключ от дома. Разумеется, о том, чтобы он ему не доверял, и речи нет. Просто он слегка беспокоился, что Дигби может его потерять или его могут украсть в каком-нибудь ночном клубе, которые Дигби так любит.
– Но выходит, он его назад так и не получил, – сказал Лэтем. – Вчера около девяти вечера Дигби этим ключом отпер дверь и вошел в дом. И с тех пор его никто не видел. А ты точно знаешь, что в доме никого не было, Элиза?
– Откуда мне точно знать? Я же не входила внутрь. Но было тихо и свет не горел нигде.
– Сегодня утром я там была в половине десятого, – сказала Сильвия Кедж. – Парадная дверь была заперта, и в доме никого. Кровати все застелены. Мистер Дигби даже не налил себе выпить.
Никто не высказал очевидную для всех мысль, что должно было случиться нечто из ряда вон выходящее. Трудно вообразить такое событие, по случаю которого Дигби Сетон не счел бы нужным подкрепиться глотком-другим.
Только Селия возразила:
– О, это ни о чем не говорит. У Дигби всегда с собой фляжка на поясе. Одна из странностей, которые так раздражали Мориса. Но куда же он подевался?
– Он не говорил, что куда-то еще собирается? – спросил Лэтем Элизу Марли. – Какой у него был вид?
– Нормальный вид, Дигби как Дигби. И не говорил ничего.
– Это просто какая-то нелепость! – вынесла свое суждение мисс Кэлтроп. – Дигби не стал бы, только пришел, и снова уходить из дому. Да и куда? Ты уверена, что он не обмолвился как-то о своих планах?
– Его могли вызвать, – предположила Элизабет.
– Вызвать?! – прикрикнула на нее тетка. – Но о его приезде не было известно. Кто же мог его вызвать?
– Не знаю. Просто высказываю предположение. Когда я шла обратно к машине, в доме зазвонил телефон.
– Ты в этом уверена? – спросил Лэтем.
– Что вы всё «уверена, уверена»? Вы же знаете, как бывает там наверху ночью. Безлюдье, тишина, тайна. Звуки разносятся далеко. Говорю вам, я слышала, как звонил телефон.
Остальные молчали. Она, конечно, была права. Они знали, как бывает на возвышенной части мыса, когда наступает темнота. Тишина, безлюдье, тайна и теперь ждали их снаружи. Селию Кэлтроп передернуло, как от холода, хотя в комнате было сильно натоплено. Жара сделалась просто несносной. Это Брайс, сидя на скамеечке перед камином, знай себе подбрасывал дрова в огонь, точно кочегар в аду. Могучие языки пламени, шипя, захватывали нарубленный плавник. На старинной каменной кладке стен словно проступила кровавая испарина. Далглиш встал, подошел к окну и, отодвинув ставни, поднял раму. В комнату хлынул поток чистого, холодного воздуха, завихрился вокруг его головы, сдул с места все половички, принеся с собой извне громовый грохот прибоя. Далглиш обернулся от окна, и в это время Реклесс своим тусклым, невыразительным голосом произнес:
– Пусть кто-нибудь отвезет домой мисс Кедж. Она плохо себя чувствует, я сегодня с ней разговаривать не буду.
Сильвия подняла было голову, чтобы возразить, но отозвалась Элизабет, решительно вставая:
– Я отвезу. Мне и самой домой пора. Я, вроде считается, после болезни, а тут сегодня разговоры, не очень-то полезные для выздоравливающих. Где ее пальто?
Поднялась суматоха. Все с облегчением засуетились, захлопотали, подавая Сильвии Кедж пальто, костыли и проявляя всяческую заботу. Мисс Кэлтроп милостиво протянула племяннице ключи от автомобиля и заверила ее, что сама она дойдет пешком. Оливер и Джастин ее, конечно, проводят. Сильвия Кедж в сопровождении помощников заковыляла к выходу.
Именно в эту минуту задребезжал телефонный звонок. Он прозвучал так знакомо и одновременно так зловеще, что все замерли в предчувствии недоброго. Мисс Далглиш подошла и сняла трубку, но Реклесс мгновенно очутился рядом и, не извинившись, взял трубку у нее из рук.