В идеале, если бы игровые боги были бы на моей стороне, он застрял бы в её верхней части и не смог двигаться, пока я не истыкаю его копьём и не закидаю огненными заклинаниями - до тех пор, покуда злодейский супостат не откинет копыта. К сожалению, трезвый расчёт подсказывал, что такая гора халявного опыта мне не светит, и что в лучшем случае может случиться патовое положение, когда злобный великан будет регенерировать с большей скоростью, чем я его избиваю. Кроме того, такое неустойчивое равновесие не продолжаться рано или поздно не может: бьющийся застрявший великан рано или поздно расширит эту ловушку, и тогда ему достаточно будет слегка меня зацепить, чтобы от меня досталось только мокрое место.
Гул все более приближался, еще чуть-чуть - и он окажется у меня над головой. Я прикрыла голову руками и зажмурилась, услышала громкий стук и скрежет, сверху что-то не слишком сильно ударило меня по спине, несколькими ударами снеся всего лишь пару хитов. Всё ещё не веря, что каким-то чудом всё наконец обошлось, я наконец-таки открыла глаза и медленно подняла их кверху.
Верхняя часть стен вокруг отверстия оказалась разбита, и выпавшие камни сами собой упали в дыру. Поднималась пыль и вокруг меня стояла абсолютная тишина - мёртвая, неописуемая.
И что, собственно, это было?
Всё еще не доверяя мирозданию, я собрала камни и завалила крысиный лаз. Теперь ко мне не сможет пробиться никакая наглая крыса, вне зависимости от того, с арбалетом она пришла сюда, или без. И после этого возобновила свой долгий, трудный и мучительный путь наверх.
* * *
То ли я немного преувеличила свое аховое положение, то ли на меня положительно подействовал настоящий отдых, дома в своей кровати, а не здесь на жёстком каменном полу, однако в конце второго дня я уже могла схватиться руками за камни края. Собственно говоря, за счет вчерашнего происшествия и край оказался ко мне чуточку ближе, и то, что я могла ухватиться за него, вовсе не означало, что я смогу без проблем взобраться наружу.
Я старалась передвигаться медленно и осторожно, чтобы не спровоцировать обвал и таким образом не обратить в нуль собственные усилия. Ещё несколько сантиметров... ну, ещё чуточку!.. Снаружи ничего не было слышно, и даже тот, что гулко громыхал, куда-то исчез, так что его, скорее всего, можно было не принимать в расчет. По крайней мере, я надеялась, что у него не хватить терпения и коварства, чтобы неподвижно, не испуская ни единого звука, ни взоха, сидеть в засаде, в ожидании того, когда я выйду наружу.
Когда я перевалилась через край ловушки, время было уже за полночь. В коридоре было темно, лишь только призрачно фосфоресцировала плесень, бесформенными неясными разводами растущая вверху на стенах и на потолке. Виновник происшествия нашёлся быстро: грохающим «ледяным великаном» оказался огромный яйцевидный валун, прикатившийся сюда откуда-то с другого конца коридора, распахнувший на своём пути все ловушки.
Я была уверена, что сам он скатиться не мог, а значит, кто-то должен был привести его в движение.
Смутное, неясное раздражение, глухо клокотавшее во мне после стычки с крысами, и до настоящего момента не имевшее возможности излиться наружу, требовало выхода, и вместо того, чтобы отправиться спать, я занялась фармом: запустила огненную стрелу в безмятежно кружащую стайку летучих мышей и отправилась наутёк. Вслед за мной бросилась табличка:
Вы наносите Летучая мышь первого уровня 4 единицы урона (огонь).
Я сердито отмахнулась от неё, ибо в этот момент была очень занята: обходила вдоль стенки раскрывшуюся ловушку, а летучие мыши следовали за мной, и мне было нужно выбраться на более свободное пространство до того момента, когда эти твари меня догонят. Вслед за мною, проскочив мимо застрявшего в стене валуна, в более широкий коридор вылетело целых пять летучих мышей. Я что было силы отбивалась от них копьём и щитом. Честно говоря, убойная сила копья была несколько переоценена: конечно, проткнутая им мышь была уже не жилец, однако поди ещё попади им по такой юркой мишени. С другой стороны, значительно больший по площади щит, в случае удара им по мышиной тушке, стабильно сносил с неё по паре хитов, так что достаточно было всего нескольких ударов, чтобы перепончатокрылая соглашалась поделиться со мной собственным лутом. Когда стайка была ополовинена, две оставшиеся в живых мыши изменили тактику и взлетели под потолок, собираясь то ли восстановиться здоровьем, то ли задумали ещё какую-нибудь пакость, посвящая её любимой мне. Я не стала ждать, что же они придумают, а заново взъярила их огненной стрелой, после чего повторила процедуру «Бей поганого супостата, пока не падёт» и обшарила тушки. Та летучая мышь, которая была подбита мной первой, опоздала к началу разбора и подоспела только сейчас, накренившись на бок и вяло махая обгорелым крылом.