«Бр-р-р-р!.. Страшновато...»
Здоровье почти восстановилось, и я решаю попробовать хлеб. Краюха имеет странный горьковатый травяной вкус, чуть-чуть отдает полынью и оставляет переперчёно-жгучее послевкусие. Перед глазами - я так и знала! - возникает сообщение об отравлении, одновременно моя устойчивость к яду повышается на единицу. ДОТ слабенький, уносит ровно столько здоровья, сколько восстановилось от краюхи. Второй и третий куски не вызывают отравления, я довожу свою шкалу жизни до максимума. Неожиданно голова идёт кругом, всё расплывается перед глазами, я успеваю прочитать наложенный на меня дебаф - «Эрготизм» - и опускаюсь на землю. Я словно пьяная или словила приход - и глюки не заставляют себя долго ждать. Окружающий меня расплывчатый водоворот разрежается, я вижу пещеру и перед ней большой котел, а рядом с котлом стоит высокая чёрная фигура с косой и в капюшоне, так что невозможно увидеть её лица - лишь только горящие зловещим красно-зелёным светом глаза. Я не знаю, как это сформулировать, но это несообразие кажется в этот момент самой простейшей и очевидной вещью, более естественной, чем обжигающий лёд, горький сахар или лучезарная тьма. Около ног фигуры копошатся уже знакомые карлики и я понимаю, что эта фигура настолько же больше меня, как я больше карлика, сами же карлики рядом с этой фигурой похожи на ожившие смешные домашние тапки, в которых она всунет свои костлявые узловатые мослы и пойдёт хлопотать по своим тяжёлым и утомительным злодейским делам - это как ковёр из Млечного Пути выхлопать или нашинковать одну-другую галактику на засолку.
И тут фигура подняла свои зловещие глаза и посмотрела прямо на меня - и всё мое нервически-весёлое настроение словно как ветром сдуло.
- Ты будешь моей Избранной... - проскрипела фигура как несмазанный механизм, в этом месте её заело и она с большим трудом закончила фразу, - ...дщерь моя. Подойди ко мне. Готова ли ты узнать, каким будет моё первое поручение?..
Это было ужасно, хотя она и не говорила капслоком. Я собрала все свои силы, гордо вскинула голову и собиралась сказать, что я вообще-то не такая и вроде бы как на стороне сил добра, однако мой распухший язык какбудто бы прилип или присох к нёбу, а губы всё никак не собирались разомкнуться, чтобы выдавить из себя эту фразу. Так что я лишь смотрела на неё, сама не знаю сколько времени - но вдруг фигура и пещера исчезли и я снова оказалась сидящей на земле возле старого котла над почти уже потухшим костром.
Ядовитое варево отсчитывало свои последние минуты, я чуть-чуть подождала и разлила его по бутылкам. В котле оставалась ещё примерно половина зелья, и я нанесла зелье из бутылок на свой меч, копьё и складные ножики, и снова наполнила бутыльки из котла. Как только котёл опустел, резкий запах исчез, а сам котёл моментально очистился - никаких хлопот и никакого вреда для окружающей среды. Я убрала котел в инвентарь, переместила догоревшие угли, чтобы они легли ровным кругом, а три самых маленьких вытянулись в ровную линию в центре. Теперь я была уверена, что даже если лабиринт сделает круг, я с одного взгляда узнаю это место и не спутаю его с каким-то другим кострищем.
Выбранная поначалу левая дорожка после пары поворотов завела меня в тупик, и я вернулась обратно. Может быть, не стоило отклоняться от первоначального пути? Я пошла прямо, и следующая встреча оказалась почти тождественным повторением предыдущей: такой же огонь, котёл, только вокруг него скачут уже целых пять карликов.
На этот раз работа пошла веселее: я имею в виду, что моё оружие было отравлено, а их - ещё не успело. Кроме того, я не повторяла предыдущей ошибки и не пыталась угнаться за кем-то одним, пока все остальные нападали на меня с тыла. Возможно, я немного сглупила, что заранее не подготовила заклинание, однако я была уверена, что с пятёркой так и так справлюсь.
Хотя, возможно, я должна была быть готовой к такому исходу, я была очень крайне удивлена, когда задетый мной в сражении карлик вдруг громко-громко заорал, схватившись за больное место и скрючившись, а оно вдруг начало быстро-быстро расползаться под его пальцами большим бурым пятном, к моменту смерти распространившимся почти на пол тела, как быстротечная ржавчина, и оставляя после себя труп с широко разинутым в крике ртом и вытаращенными глазами, как от агонии. Его смерть была очень жуткой и карлики бросились врассыпную. Я успела подбить заклинанием только одного, остальные сбежали, и как только их след простыл, передо мною выскочила табличка, уведомляющая меня о том, что я, возможно, поторопилась, когда решила обратить приёмы коротышей против них самих.