— У нас обед был в планах, вроде, — удивительная женщина! Она глянула на него сквозь пальцы и отчаянно попыталась улыбнуться. Надеялась этим его провести? Ну-ну.
— Ксюша? — Леня протянул руку и, обхватив ее за плечи, притянул ближе к себе. Опустил свою ладонь на ее подбородок, не позволяя Ксюше отвернуться.
— Вчера, — буркнула она, поняв, что ее маневр не прокатил.
Леонид опешил, честно. И даже разозлился.
— Ты после нашего вчерашнего обеда ничего не ела? — резко потребовал он ответа, вновь не позволив ей отвернуться.
А Ксеня удивилась, уставилась на Леню, немного нахмурившись.
— Почему? Нет, я ужинала, — у него от сердца отлегло, и взгляд точно подобрел. — Просто вчера торопилась к дочке, чтоб она сама не сидела дома, мало ли… В магазин не зашла. В результате, у нас утром осталось только два яйца, я омлет сделала Марго, а сама кофе обошлась, у меня даже батончики закончились, — в этот раз ее усмешка была вымученной. — И очень рассчитывала на грядущий обед. Но теперь… Некогда. Буду звонить этому… — казалось, что Ксении хочется тоже наградить мужа крепким словом, но она сдержалась, — Максу… — еще один тяжкий вздох. Придавила виски пальцами. — Может, если у вас есть время, останетесь тоже? Понимаю, что отягощаю, и вся эта грязь… Кому это нужно?! Но… — словно ей вдруг пришла хорошая идея, Ксеня таки оторвала ладони от лица, но его руку оттолкнуть не пыталась. — Я все же мало в этом понимаю, а у вас по части бизнеса опыта куда больше, — она с искренней надеждой глянула на них обоих.
— Без проблем! — отозвались они синхронно, и так же синхронно хмыкнули, переглянувшись с Саньком. Леня так точно не оставил бы ее один на один с этим Максимом после синяков… те до сих пор стояли у него перед глазами. Да и с руки не исчезли еще. — Только поесть тебе надо в первую очередь. Врач велела, — напомнил Леня, пока Ольшевский вытащил телефон и стал кому-то набирать сообщение, предупреждая, видимо, что планы изменились.
А у Ксюши подозрительно задрожали губы и глаза точно повлажнели. Она зажмурилась, пытаясь это скрыть от них.
— Спасибо! — хрипло выдохнула Ксюша. И, несмотря на ее старания, им обоим было слышно, как дрожит голос девушки, наполняясь слезами. — Я так вам благодарна! Вы двое — просто мои ангелы-хранители в последнее время…
Леонид ничего не смог с собой поделать — рассмеялся, откинув голову, но продолжая гладить ее щеки.
Расхохотался и Ольшевский.
— Ангел, блин! Так меня еще не оскорбляли, ну ты и придумаешь, Ксюша, — покачал приятель головой, еще больше смутив девушку. Хоть и было заметно, что им удалось ее отвлечь. — Что ж, звони этому своему… язык не поворачивается назвать его нормальным словом, — хмыкнул Ольшевский.
— Давайте-ка, в кабинет переберемся отсюда, чтобы не распугивать потенциальных покупателей. И закажем обед, пока кое-кто не попал в больницу. В таком состоянии не повоюешь ни морально, ни физически, — Леня с намеком глянул на Ксюшу, помогая ей подняться.
И благодаря тому, что держал ее крепко, и не думая отпускать, очень хорошо ощущал слабость и дрожь этой женщины. Как оказалось, успевшей пробраться ему глубоко и в голову, и в душу.
— Давайте, — поддержал Санек, отвечая на вызов мобильного. — Я догоню. И обед закажу сейчас.
Леня кивнул, на всякий случай продолжая поддерживать Ксюшу за талию, хоть она и пыталась уже высвободиться, словно могла и сама справиться. Ага, пусть еще кому-то это доказать попытается, а не ему. Зато у Леонида, глядя на это, появилось интересное предположение, что она вечно старалась сама все сделать и никому проблем не доставлять… Было очевидно, насколько Ксюше морально не просто оказалось попросить их о помощи пару минут назад. Да и о ком она подумала в первую очередь, учитывая ситуацию? О дочери! Его бывшая вспоминала о сыне только когда уже ничем иным на Леонида надавить в своих интересах не могла. В остальное время ребенок ее скорее отягощал необходимостью уделять время.
— Может, я пока Ксении Александровне сладкий чай сделаю? — предложила девушка-администратор, наблюдая со стороны.
Было очевидно, что и она, и тот парень-продавец искренне волнуются и беспокоятся о начальнице. Как и охранник, поглядывающий в их сторону, хоть и вернулся на свое место у дверей. И это говорило Лене о многом: все, кто тесно общался или контактировал с Ксюшей — Женька, Анюта, тот же Санек, эти вот сотрудники галереи — искренне любили и были привязаны к Ксене.