Саша в ответ вдруг заплакала.
– Не уходи, я боюсь…
– Да что с тобой, милая? Кого ты боишься? Да тебя должны бояться, ты же моя подруга.
– Ты не понимаешь. – Она все так же прижималась ко мне, и я чувствовал, как слезы капали мне на грудь. – Мне страшно…
– Да, что за дела-то? Может, я не знаю чего? Расскажи.
Она затихла, словно собираясь с мыслями, потом оторвалась от меня и села.
– Поклянись, что ты не будешь злиться.
Такое начало обескуражило меня. Я повернулся к ней.
– Клянусь! Я никогда в жизни не буду злиться на тебя.
– Ты такой хороший, Коленька. А я дура.
В этот момент в дверь опять позвонили.
– Да что это сегодня? – взвился я. – Опять Борька, что ли? Кстати, к кому он тут ходит?
Ответить Саша не успела. Я услышал, что входную дверь ломают. Это было уже совсем через край, я вскочил и начал в темноте искать свои трусы. В это время дверь поддалась, и кто-то ворвался в квартиру. Теперь было не до одежды, я толкнул превратившуюся в статую Сашу.
– Быстро на пол и под койку!
Сам схватил стоявший у изголовья кровати табурет и бросился навстречу непрошеным гостям. «Гости» вломились в квартиру с освещенной площадки, и, пока глаза их привыкали к темноте, у меня была пара секунд, поэтому первого я свалил без особых проблем. Однако удар по голове невысокого крепыша был так силен, что табурет развалился. Перехватив, я доломал его, так что в руках у меня теперь были две ножки, и я начал без разбора лупить ими по головам замешкавшихся нападавших. Однако кто-то ударил по выключателю, и все мое преимущество исчезло, теперь и гости видели меня. Я не смог разобрать, сколько их, но комната, казалось, набита под завязку, и мысли, что я смогу отбиться, сразу исчезли. Слишком много противников. Поэтому, уже не надеясь на победу, я продолжал наносить удары, но при этом начал громко кричать, понося ворвавшихся последними словами. Была маленькая надежда, что соседи, услышав шум, вызовут полицию – сейчас я приветствовал даже появление тех, с кем старался не иметь никаких дел. Все-таки правоохранители тоже были в какой-то мере конкурирующей фирмой, и попадать к ним мне было крайне нежелательно.
Как только появился свет, характер драки изменился, количество нападавших сразу дало им преимущество. Один из врагов схватил из кухоньки стол, и, прикрываясь им, они начали теснить меня, загоняя в угол.
– Зажимайте его! Тресните по башке! – орал кто-то за спинами теснивших меня мужиков. Голос был знакомый, но узнать я его не смог.
Я начал психовать, знакомая злость захлестнула меня. Мне было уже наплевать, что враги могут сделать со мной, – белый туман ненависти застилал мне глаза. Я отбросил бесполезные ножки и попытался достать кого-нибудь из врагов. Мне нужно было тело, чтобы я мог перегрызть горло. Каким-то образом я сумел вырвать одного из нападавших и со всей силы начал колотить его головой в столешницу. Я рычал, чувствуя, как кровь при каждом ударе забрызгивает мне лицо. От запаха и вида крови я зверел еще больше, нападавшие даже на некоторое время ослабили свой натиск. Но тот же голос зло погнал их вперед.
Я чуть не упал, запнувшись о кровать, но сумел увернуться и запрыгнул на нее. Тело действовало уже само, мозг как будто отключился. Наверное, это было к лучшему, потому что я хотел только рвать тех, кто посмел напасть на меня, а организмом управлял инстинкт самосохранения. Я прыгнул с кровати на подоконник, выбил телом деревянную раму и прыгнул вниз. Соображать я начал, только уже когда очутился на земле.
– Суки! – Я погрозил кулаком, появившимся в окне, преследователям и крикнул: – Вам кранты! Сейчас я вернусь!
Потом нырнул в проулок и помчался к оставленной машине. Там у меня лежал «Макаров», я их, козлов, сейчас всех перестреляю. Короткая июньская ночь уже пролетела, и вокруг было светло. Я не обращал внимания на то, что несся по улице в чем мать родила, в голове билась только одна мысль – там Саша! Я должен вернуться!
Уже подбегая к машине, я сообразил, что ключи остались в одежде. Я лихорадочно начал искать, чем можно разбить окно. В это время сзади загудела машина, она выехала из того же переулка перед Сашиной двухэтажкой. Я пригнулся за капотом, побоявшись, что это могут быть те же, кто напал на меня. Когда уазик приблизился, я разглядел водителя и узнал его. Похоже, он тоже все-таки заметил меня, потому что начал притормаживать.
– Николай, это ты, что ли?
В голосе Марика-молдаванина, хозяина борделя на гусеницах, удивления я не услышал, словно увидеть избитого голого мужика на улице в три часа утра – самое обычное дело.