– Я за баней, в лесу. Пусть найдут…
Голоса прорывались ко мне в темноту. Я пытался разобрать, кто и что мне говорит, но голова никак не хотела работать. Меня тянуло опять уплыть туда, в спасительную теплую темноту. Кто-то ударил меня по щеке.
– Колька, очнись! Очнись, братан!
Огромным усилием, словно веки были стотонными, я открыл один глаз. Надо мной склонилось знакомое лицо, однако я никак не мог вспомнить, как его зовут.
– Ожил! Б…! Ожил! – закричал парень, от радости он даже заматерился, и я наконец сообразил, кто это. Мишка-орочон искренне, как ребенок, радовался, что я был жив. Я скривил губы, изображая улыбку, и попробовал пошутить:
– Не дождетесь…
Однако вместо слов губы выдали какое-то шипение.
– Молчи, молчи, – забормотал Мишка. – Сейчас мы тебя в больничку. Там тебя мигом вылечат.
– Нельзя в больницу, – опять попытался прошептать я. Но, похоже, меня опять никто не слышал.
– Давайте, ребята, берем, понесли, – командовал Мишка. – Машину подогнали?
– Да, тут уже.
Ответил такой же знакомый голос. Меня подхватили на руки и понесли. Через минуту меня усадили на заднее сиденье джипа, рядом сел Мишка. Я все больше приходил в себя. Узнал сидевшего за рулем Петруху и второго парня на пассажирском сиденье. Младший Ведерников, Толик. Собравшись с силами, я негромко приказал:
– В больницу не едем. Везите меня домой. Потом нашего врача туда привезете. Мать скажет кого.
Выговорив это, я откинулся на спинку и посмотрел в окно. Мы как раз обогнули ограду и сейчас ехали мимо толпы собравшейся вокруг красной пожарной машины. Я мельком глянул на суетившихся людей и чуть не закричал – среди толпы я увидел знакомое лицо. Безухий Николай из Москвы.
– Стой!
Петька не ожидал и резко ударил по тормозам. Меня кинуло вперед, и я сморщился от боли, но быстро взял себя в руки.
– Смотрите, видите – высокий мужик в синей куртке. В бейсболке. Это москвич, он у них главный. Не упустите его! У нас есть здесь еще люди?
– Конечно! – не оборачиваясь, ответил Петька. – Сейчас организуем.
– Толик, вылазь! – приказал он. – Найди ребят, они, наверное, там, возле бани, и сделайте все в лучшем виде. Не упустите их!
Толик быстро вылез, и мы тронулись. Я обернулся – в заднее стекло еще раз взглянуть на москвича. Значит, все правда, они нашли меня. Ну и хрен с ними! Тут им не Москва, сейчас с китайцами дела уладим и до столичных доберемся. В этот момент Николай тоже перевел взгляд на нашу машину. Наши глаза встретились. Он дернулся и нырнул в толпу.
– Узнал, сука! – выругался я. – Гони отсюда. И позвоните ребятам, чтобы двигались за ним. Он наверняка сейчас смоется.
Когда мы уже достаточно отъехали от места пожара, я спросил про китайцев, как они отреагировали на то, что я не приехал.
– Еще не знаем. Время только полдесятого. Они еще не знают, что мы не приедем.
– Черт! – дернулся я. – Тогда гони на карьер! Надо с хунхузами доделывать дела.
– Ты что, Коля, охренел? – вскинулся Мишка. – Ты же еле живой, в любую минуту можешь кони двинуть.
– К черту, я сказал! Гоните туда и дайте мне телефон. А ты, Мишка, предупреди шамана. Он махом сообразит, что надо делать. Вы не забывайте, что у китаез наши люди.
И уже тише добавил:
– Братишка мой, Валерка, тоже у них.
Мама тоже ни за что не хотела, чтобы я ехал на карьер. Ей уже кто-то рассказал про меня, и она требовала, чтобы я срочно ехал домой. Я отключился, предупредил и ладно, пусть думают. Я повернулся к Мишке.
– Ну что Наиканчин?
– Без проблем. Сказал, чтобы его забрали, он тоже поедет.
– Петруха, слышал. Езжай за орочоном, ты теперь знаешь, где это. Там у него меня перевяжете нормально. Но сначала давай заедем в одно место.
– Хорошо. А к хунхузам успеем, – спокойно ответил Петька. – Я думаю, китайцы с полчаса все равно будут ждать. Сразу не уедут.
– Ну, дай бог. А сейчас давай, подъедь к медицинской общаге, она по дороге.
Я откинулся на спинку и расслабился, надо ожить нормально. Эх, таблеточку бы какую-нибудь, чтобы взбодриться, часа бы два побыть в форме.
Когда остановились у подъезда двухэтажки, я сам вылез из машины и хотел пойти на второй этаж. Но понял, что это будет очень долго.