– Я уйду, а вы сейчас активируете все метки в радиусе километра и половину нежити перебьёте! – негодующе выдохнула Маланина. – Возмущения в фоне сейчас на пике, вообще никакими чарами нельзя пользоваться!
– Я в курсе, – невозмутимо солгал Верховский. Чарами пользоваться нельзя? А Боровков почему про это не сказал? – Дождусь спада и займусь делом.
Научница насмешливо прищурилась.
– Вы тут ночевать собрались?
– Нет, – процедил Верховский, из последних сил сдерживая злость. – А что, понадобится?
– По моим расчётам, раньше пятницы снижения не предвидится, – сбавив тон, сказала Маланина. – Лучше где-нибудь переждать. Вы в деревне живёте?
– А вы нет?
– У меня стоянка там, ближе к… к объекту исследования, – она махнула куда-то в сторону лесной чащи и тут же погрустнела: – Правда, сейчас, наверное, придётся часть оборудования оттуда убрать.
– Так и вам тоже, наверное, не стоит там оставаться, – хмыкнул Верховский.
Марина Алексеевна улыбнулась, разом став почти красивой, и покачала головой.
– Нет, я переживу. Это техника не выдерживает…
Верховский с сомнением оглянулся на брошенный рюкзак. До пятницы, значит, делать тут нечего… Обидно. Как бы не пришлось здесь задерживаться сверх положенных двух недель. Маланина так и топталась на месте, опасливо косясь на увешанные красноватыми плодами стебли ясенца. То ли всерьёз опасалась, что московский надзорщик наплюёт на технику безопасности, то ли втайне надеялась на помощь с транспортировкой чувствительного оборудования. Как бы ей так намекнуть, что по всем мыслимым регламентам им обоим должно быть плевать с высокой колокольни на чужие профессиональные проблемы?
Хотя она ведь его предупредила, что в ближайшие пару дней фон не успокоится…
– Я сейчас закрою тайник и помогу вам с вашей техникой, – скрепя сердце, постановил Верховский. – Могу к себе забрать, пока у вас там проблемы. От станции отойдите только, пожалуйста.
Научница просияла и покладисто отбежала на несколько шагов. Отвернулась.
– Не смотрю. Можете закрывать.
До стоянки пришлось топать минут двадцать, углубляясь в непролазную чащу. То ли от явной одичалости леса, то ли от густеющих с каждым шагом теней проснулось и окрепло иррациональное беспокойство; должно быть, давали о себе знать первобытные страхи темноты и неизвестности, которые Лидия учила презирать. Самой Маланиной здесь тоже не слишком нравилось; она заметно побледнела и как будто занервничала. Верховский ради интереса вытащил из рюкзака измеритель: на экране значилось сто девяносто три.
– Это вряд ли точно, – прокомментировала Марина Алексеевна. – Берите погрешность в десять-пятнадцать единиц в обе стороны.
– Я лучше ящики ваши возьму, – хмыкнул Верховский, кивая на громоздкие обшитые фанерой кофры. Научница принялась проворно их паковать, бережно складывая хрупкие антенны. – Что они хоть делают такое?
– Вот этот, – она защёлкнула крышку самого большого, – примерно то же самое, что ваш интерферометр, только точнее на пару порядков. А тот – раскладывает фон на отдельные спектры. Они самые нежные, остальное вполне переживёт…
– А журналы вы ведёте? – поинтересовался Верховский, примериваясь к ящикам. С таким соседством в его комнатушке совсем не останется места.
– Веду, конечно, – Маланина укоризненно на него посмотрела. – Вы только спектрограф не повредите, очень прошу. У меня есть второй, портативный, но на нём не работает экран…
– Только экран?
– Да, похоже на то…
– Давайте сюда, посмотрю вечером, – как можно любезнее предложил Верховский. – Всё равно теперь делать нечего.
Маланина смерила его подозрительным взглядом.
– А вы в технике разбираетесь?
Спокойствие, только спокойствие. Ему нужны журналы. Они могут пригодиться Лидии…
– Сколько-то разбираюсь.
Научница посомневалась ещё немного, а потом нырнула в палатку и вернулась с небольшим приборчиком, чем-то похожим на выданный в Москве измеритель.
– Только не трогайте, пожалуйста, сигнальные цепи… Те, на которые наложены чары. Вы сможете отличить?
– Конечно, – самоуверенно заявил Верховский. – А на журналы можно будет взглянуть?
Маланина побуравила его недоверчивым взглядом, но в конце концов кивнула.
– Да, разумеется. Вам прямо сейчас надо или мне вам потом копии отправить?
– Сейчас, – решил Верховский. – То есть когда починю эту штуку. И потом тоже вышлите копию. На всякий случай.