Любовь Ивановна рассеянно кивнула и отвернулась к тихо бурчащему телевизору. Лидия тайком перевела дух, повернулась к Яру, чтобы поторопить, и наткнулась на укоризненный взгляд. Знаю, мол, уважаемая волшебница, что вы тут только что сотворили.
Стало немного стыдно.
– Это вынужденная мера, – шёпотом сказала Свешникова и слегка подтолкнула мальчишку в спину. – Идём, пока не пришлось заново…
Остаётся только поздравить себя с оглушительными успехами в деле воспитания подрастающего поколения. Лидия никогда не подозревала у себя проблесков педагогического таланта – и, выходит, была абсолютно права. Одно дело – втолковывать взрослому, уже набившему шишек человеку, что такое «хорошо» и что такое «плохо», и совсем другое – проделывать тот же фокус с ребёнком. Леший побери, на что она подписалась?
– У меня живёт домовой, – предупредила она, проворачивая ключ в замке. – Он… с характером, но ничего плохого не делает.
– Ясное дело, – буркнул Яр. – Иначе что ж вы за хозяйка?
Лидия предпочла пропустить это мимо ушей.
Первой ступив в коридор, она щелчком пальцев зажгла свет. Прохор, почуявший, что хозяйка явилась не одна, благоразумно где-то прятался. Яр демонстративно высоко перешагнул порог – гляди, мол, я не нежить, могу сам зайти в дом. Старое, давно изжитое здесь суеверие. Ох, как много мальчишке предстоит узнать…
– Будем учиться пользоваться благами цивилизации, – пробормотала Лидия себе под нос, распахивая дверь в ванную. По крайней мере, её маленький гость не порывается шептать обережные молитвы при виде стиральной машинки. – Между прочим, привычка мыть руки перед едой спасла человечество от множества крайне неприятных болезней.
– То как?
Лидия тихонько перевела дух и пустилась в объяснения. Она чертовски устала, но пресекать подобное любопытство ни в коем случае нельзя. Про гигиену и эпидемии Яр слушал с интересом, какого иной раз не дождёшься от практикантов, которых за уши приходится тащить на передовой край науки. Его учитель в своё время наотрез отказался вникать в тонкости здешнего мироустройства… Она не стала тогда настаивать; наверное, зря. Всё могло бы быть по-другому. Совсем по-другому…
– Прохор! – негромко позвала Лидия, включив свет на кухне. Всё здесь, как всегда, сияло безупречной чистотой. – Иди сюда, покажись.
Домовой послушно вылез из своего закутка, устроенного за стеллажами в кладовке. С тщательно скрываевым любопытством оглядел мальчика – тот, само собой, не остался в долгу – и почтительно склонил ушастую голову.
– Хозяйка вернулась, гостя привела, – констатировал он. – А Прохор ужин сготовил, в кухне прибрал, с книжек пыль повытирал и ар-те-фак-ты разложил красиво, как было велено.
– Молодец, – рассеянно похвалила Лидия, созерцая набитое всяческой снедью нутро холодильника. – Слушайся, пожалуйста, Яра. И не вздумайте друг друга обижать, – прибавила она на всякий случай. Прохор выразительно прянул ушами: мол, я – и обижать? Сдурела, что ли, хозяйка? – Вот и славно… Разбери, пожалуйста, постель в гостевой спальне. Яр, садись за стол.
В первую очередь надо что-то сделать с именем. Если так пойдёт дальше, кто-нибудь обязательно ненароком ухитрится позвать. Здесь никому и в голову прийти не может, что десятилетний мальчишка владеет магией, подпадающей под первую категорию. А не откликнуться на зов уже нельзя… На кой чёрт Драгану понадобилось брать с него клятвы? То, что можно назвать совершеннолетием, наступает в Ильгоде лет в четырнадцать, а волхвы заканчивают обучение и того позднее. Жил бы себе да радовался…
– Нам придётся придумать вам имя, юноша, – заявила Лидия, решительно хлопнув дверцей микроволновки. – На время пребывания здесь. Во избежание лишних вопросов.
Яр ожидаемо вскинулся.
– Нельзя чужим называться!
– Оно будет вашим, только не совсем настоящим, – возразила Свешникова. – Все волхвы так делают, когда переходят границу. Чтобы не раздражать… м-м-м… общественное любопытство. Не беспокойтесь, я расскажу, как обходить клятву…
– Ежли обходить, так зачем давать надо было?
Лидия на миг прикрыла глаза. Убийственно честный вопрос. Драган что, совсем не научил его лгать?
– В жизни бывает так, что приходится идти против данных обещаний, – тщательно подбирая слова, проговорила Свешникова. Насколько было бы легче, если бы она могла попросту вложить эту мысль в ментальные чары!