— Ага, нам на научных уроках рассказывали. Генетика, селекция, правда учитель на растениях пример приводил, но как-то раз оговорился, что и к людям это тоже относится и что далеко не всегда всё так уж прямо и однозначно. К примеру, у моего дяди сестра есть, она собачница. Собак разводит, английских бульдогов. Так я такого в её приезды обо всём этом наслушался. И то нельзя, и за этим следить, и не дай боже если родственник родственника покроет. Помёт на выброс, а сука ещё и порченая. Правда, я не понял почему, но она точно говорила, что если линию выводишь, то ближе четвёртого колена ни-ни. Иначе мутации, уродства, болезни.
— Именно так, Гарри, и маги это, как говорится, на себе доказали. Священные так называемые двадцать восемь. Те самые сплошь чистокровные. А в итоге одни только Блэки чего стоят, через одного сумасшедшие. И они такие далеко не одни. Лѣтъ сто, как только друг с другом. В итоге, ты уж прости, насмотрелся я этим летом. Нормальным из них разве что Нотт пришёл, да Гринграсс. Ну да у этих жены были вообще с континента. Остальные, кхм, не обидеть бы… — прервался услышавший стук в дверь Олливандер.
— Извините, — чуть не плача пробормотал показавшийся на пороге мальчик. — Вы тут не видели жабу? — Я… я её опять! Она вечно от меня убегает! — и только тут увидев, к кому именно он обращается замолк. Но всё же спустя чуть более чем продолжительный миг продолжил: — Добрый день мастер Олливандер, а что вы…? Я хотел сказать… я…
— Да вот в Хогвартс едем, точнее в Хогвартс едет он, а я вот в Хогсмид. Нет ничего лучшего, чем первого сентября заглянуть на кружку сливочного пива к милейшей Розмерте, белая липа и волос единорога, шесть с половиной вершков без одного нокотка. Замечательная палочка, очень верная. А у вас мистер Лонгботтом…, хм не припомню вас в этом году, не позволите ли старику?
— Ддаа, мастер, конечно, — стушёвано промямлил вытащивший свой инструмент из кармана мантии Невилл. Его палочка выглядела не в пример лучше той, что была у заходившего к ним ранее Рона. Чистая, практически без царапин, за ней явно ухаживали.
— Так-так, — произнёс тем временем поднёсший её к своим глазам мастер. — Черешневое древко и жила дракона, восемь вершков ровно. Это ведь не ваша палочка, я прекрасно помню, как продал её вашему отцу Френку. Ох, Августа, Августа, что же ты делаешь то… — услышавший старого мастера Невилл хлюпнул носом. И прервавший свои размышления старик улыбнулся. — Это что ещё за слёзы, полноте, юный маг, нашёл повод, а ну-ка взмахни, — и с тем передал палочку обратно владельцу. Принявший свой, а точнее как выяснилось инструмент отца из рук мастера, мальчик ещё раз хлюпнул носом. Взял палочку и сделал как можно более уверенный взмах. Итогом которого стала одна единственная сиротливая пара искр.
— Не подходит, не полностью, отзывается, но не подходит. Хотя…, да, точно. Заменим черешневое на вишню. Я напишу об этом Августе, и о чём она только думает то?
— Бабушка говорит, что я на отца… — промямлил немного успокоившийся Невилл.
— Что ж, ясно, понятно. Преемственность это конечно же хорошо, да вот беда, сын никогда отца не повторяет, а потому уверен, вам нужна палочка из вишни, а вот сердцевина та же. И если вы позволите мне, то к началу практических занятий именно такая у вас и будет. Сердце отца и тело матери, что думаете? Ведь палочка вашей матушки как раз вишнёвой была. Семь вершков, волос единорога. Очень пружинистая, и именно этого то вам и не хватает.
— А разве можно…? — неверяще пробормотал часто моргающий Невилл.
— Раз я говорю, значит можно, не будь я Олливандер, — улыбнулся старик.
Спустя минуту черешневая палочка вновь перекочевала к своему создателю, а радостный Невилл покинул их, так и забыв про то, зачем именно он приходил.
— Вы и правда сделаете для него новую палочку? — неуверенно спросил поражённый произошедшим только что на его глазах преображением из неуверенного в себе мальчишки во что-то совершенно иное Невилла, Гарри.