- О Иисус, помоги мне!- завизжала она, когда я чуть ослабил нажим моего ствола. Но дюйм за дюймом постепенно я входил в нее и делал это медленно. Она долго боролась и устала, а мой член уже полностью исчез между ее прохладными белыми бедрами.
Даже теперь она еще продолжила корчиться, но это больше не имело значения. От ее сопротивления мне было только лучше. Ее ноги, дрожащие вокруг меня, все еще пинались. Она извивалась и отчаянно дергалась, чтобы избежать своей судьбы, невинная симпатичная белая девушка, крутящаяся на конце моего члена-производителя. Какой борец! Обычно белые девушки в этот момент уже расслабляются, а эта продолжала сопротивляться. Но теперь это было для нее поздно, сколько бы она не боролась. Мой хороший старый черномазый изготовитель младенцев благополучно работал между ее белыми бедрышками, делая то, что и полагалось делать, вкручиваясь во влажное женское плодородие.
- Не бойся, она не кусается. И посмелее, пощупай ее.
- Зачем же вы это делаете, он ведь еще совсем ребенок!- опомнилась девушка.
- Ах, так! Еще возражаешь! Кевин, давай посильнее,- и тут мой мальчик разошелся. Обеими руками он схватил ее за груди, крепко их сдавил, поводил из стороны в сторону, а потом уцепился за сосок и далеко оттянул одну сиську. Она даже взвизгнула:
- Больно!
- Что ты сказала? Тебе, что, не нравится, что ребенок тобой интересуется? Поблагодари его!- Она молчала. Тогда я подошел, за волосы оттянул ее голову назад и влепил ей пощечину.
- Спасибо,- через силу сказала девочка. Однако мне этого было уже мало:
- За что спасибо? Повтори внятно!- грубо сказал я.
- Спасибо, что ты меня трогаешь, но только, пожалуйста, не делай больно…
- А теперь покажи ему, что у тебя между ногами. Ложись, задери ноги к груди и раздвинь их. И за все, что он будет делать, благодари его. И объясняй, за что благодаришь.
Она заплакала, но опять сразу подчинилась, подняла ноги вверх и прихватила их руками. По ее промежности, затекая в задний проход, все еще лилась моя сперма. Я взял ее блузку и насухо вытер девушку, а Кевин присел и провел рукой по ее ляжке. Она прикусила губу и молчала.
- А благодарить?- грубо спросил я.
- Спасибо,- сказала она сквозь слезы.
- А за что спасибо?- переспросил я и опять влепил ей пощечину.
- Спасибо, что ты меня погладил.
Кевин провел рукой по ее лобку и слегка пошевелил выступающие губы.
- Спасибо, что тебе интересно, как я устроена,- уже без напоминаний, но все еще всхлипывая, сказала она.
- А ты раздвинь руками свою щелку, сама ему показывай, проси потрогать и называй, что показываешь. И благодарить не забывай,- приказал я.
Она почему-то только сейчас смутилась, покраснела, но безропотно провела пальцами по волосикам:
- Это лобок, погладь.- Кевину игра пришла по душе, он двумя пальцами защипнул несколько волосков и дернул их. Глаза у нее опять налились слезами, должно быть, не столько от боли, сколько от унижения. Она покраснела еще сильнее, даже шея налилась кровью, но покорно продолжала:
- Спасибо. А это большие срамные губы, потрогай их.
- А пожалуйста?
- Потрогай их, пожалуйста,- она пальцами слегка приподняла губки, а Кевин с ухмылкой схватился за одну и потянул. Губа сразу вытянулась и ему это, видно, понравилось. Он отпустил ее и потащил за другую.
- Спасибо, что ты мне их оттягиваешь. А это малые срамные губы, потрогай их тоже… пожалуйста,- она уже без напоминаний покорно раздвинула руками внешние губы в стороны, открыв венчик, и пальцем указала на него. Кевин низко нагнулся, жадно впитывая в себя все, что он видел, и следовал за ее руками. Она развела и эти губки:
- Спасибо. А это клитор, он самый чувствительный.- Как только Кевин схватился за него, девочка сразу дернулась:
- Пожалуйста, не так сильно,- и тут я ее сразу поддержал:
- Кевин, нежно поводи по нему пальцем и посмотри в это время на нее. Как только мой мальчик стал поглаживать клитор, девочка, уже ничего не стесняющаяся, да еще изрядно возбужденная тем, что с ней произошло и происходило сейчас, закрыла глазки, прикусила нижнюю губу и стала немножко двигать бедрами, как будто подмахивая своему воображаемому партнеру. Видно, дома она частенько онанировала. Кевин застыл, а я расхохотался:
- Хватит с нее. Она уже получила, что причиталось. А ты, сучка, давай дальше.
Девочка, хотя еще не отошла от неожиданного возбуждения, не посмела возразить:
- Спасибо, что ты меня так хорошо погладил. А это влагалище. Зачем оно, ты уже видел,- она снова всхлипнула, а по щекам у нее покатились слезы. Мой мальчик засунул туда палец и пошевелил у нее внутри. Она уже даже не дернулась, только глазки прикрыла - видно помешали этому нахлынувшие воспоминания об изнасиловании. А Кевин всерьез уже заинтересовался, как бабы устроены:
- А писяешь ты тоже оттуда?
- Нет, вот маленькая дырочка - урина, из нее,- уже совсем спокойно и ни капельки не стесняясь ответила наша сучка.
И тут мой мальчик неожиданно заявил:
- Папа, я тоже хочу писять.- Я даже опешил, до того некстати это прозвучало. И тут мне в голову пришла еще одна мысль. Я огляделся по сторонам. По прежнему было тихо, никого не видно и не слышно. Я решил, что можно продолжать:
- Тогда вот как. Ты садись, хватит, належалась, отдохнула. Расстегни мальчику ширинку, достань то, что там найдешь, ротик открой и направь в него. А ты, Кевин, дуй туда.
- Как, прямо ей в рот?
- Конечно, а куда же еще. Наверняка ей это понравится. Правда, сучка?
Она молчала. Я ожидал хоть какого-нибудь сопротивления с ее стороны, но ничего этого не было. После всего, что мы с ней сделали, она стала совершенно покорной. Я думаю, что если бы я приказал ей голой пойти по городу и отдаваться каждому встречному, она бы и на это согласилась без возражений. Как бы там ни было, она села, мой мальчик встал около нее, девица расстегнула его брючки и достала содержимое. Черный членик моего мальчика еще как следует не вырос, даже вставать толком еще не мог, только чуть-чуть напрягся, может быть от возбуждения, а скорее просто от скопления мочи. А она его вытянула из штанов и нацелила на свой рот.
Какое это было прекрасное зрелище! Полностью голая, только что изнасилованная красивая белая школьница сидит с открытым ртом, держит двумя пальцами членик черномазого ребенка, а тот собирается лить прямо в нее. Я пожалел, что сам не фотографировал, когда мой мальчик ее трогал и рассматривал. Но и сейчас еще не поздно. Я поднял аппарат с земли и начал снимать. А Кевин тем временем пустил в нее струю. Судя по лицу ей было очень противно пить черномазую мочу, ее тошнило, но девица изо всех сил пыталась глотать. И глотала, но не успевала. Струя с лица побежала на ее грудь, живот и закончилась где-то в промежности. Я все это снимал. Писял мой мальчик никак не менее двух минут, а потом отвел ее руку и собрался было спрятать свой орган в штаны.
- Погоди, не торопись,- сказал я ему.- А ты, сучка, не выплевывай остаток.
Все проглоти. Молодец. А теперь оближи его и поблагодари.
Она опять безропотно послушалась, тщательно вылизала членик, сама, без моего приказа, заправила его в трусы, застегнула брючки, а потом сказала:
- Спасибо, что ты пописял в меня.
Я так думаю, что ей все это понравилось. Я никогда больше не видел эту девушку, так что не знаю, как дальше сложилась ее жизнь, не знаю, получился у нее мой ребенок или нет. Однако мой мальчик, который еще долго вспоминал наше приключение, утверждал, что через несколько месяцев он ее видел и у нее был большой живот, но я не знаю, правда это или нет. Так или иначе, фотографии оказались отличными, особенно те, на которых она принимает в рот члены. Ее лицо на них было крупным планом и эти снимки я сумел очень удачно продать. История пятая и последняя