Не могу поверить, что мы не виделись с ней всего лишь восемь часов.
Она останавливается передо мной.
Прищурившись, Шарлотта окидывает меня взглядом. Весьма строгим.
– Не знаю, поцеловать тебя или ударить. Я весь день шлю тебе сообщения, а их получает моя сумочка.
Она открывает клатч и роется в нем. Вытаскивает мой телефон и показывает мне экран. Я ухмыляюсь, прочитав первую эсэмэску.
Эта была самая большая ложь в моей жизни. Позвони мне!
Она сжимает челюсть и смотрит на меня.
– Ой, и я тебе еще несколько раз звонила, пока не вспомнила, что твой телефон у меня. А так я весь день закидывала тебя сообщениями. Кстати, кретин, у тебя телефон был на беззвучном режиме.
– «Кретин» сегодня тема дня, когда дело доходит до меня, – говорю я с улыбкой из-за еще одной причины моей безумной любви к ней. Шарлотта стремилась ко мне и звонила.
Она стоит, уперев руки в боки.
– Хочешь глянуть, что я тебе написала?
– Да, – отвечаю я и беру ее за руку, переплетая наши пальцы. Господи, как же здорово прикасаться к ней. Просто нереально восхитительно, что она в ответ сжимает мою ладонь. – Но сейчас я хочу тебя кое-куда отвести.
– В ресторан? – спрашивает она, когда мы подходим к черному лимузину.
– Да, но позже. Сначала, я хочу устроить тебе тематическую экскурсию по Нью-Йорку. – Я киваю на ее дом. – Это первый пункт из списка уроков, извлеченных мной в турне на прошлой неделе.
Шарлотта приподымает бровь, поощряя продолжить рассказ.
– Именно здесь я капитально сглупил.
– И как же?
– В тот день, когда я попросил тебя прикинуться моей невестой, я на самом деле верил, что легко с этим справлюсь, и это ровным счетом ничего не изменит, – говорю я, распахивая и придерживая для Шарлотты дверку. С салона веет прохладой, пока я наблюдаю, как она усаживается на сиденье.
Ммм... Шарлотта выглядит так аппетитно.
– А это что-то изменило? – спрашивает она, голос звенит от напряжения.
Я киваю, сажусь с ней рядом и захлопываю дверь лимузина.
– Еще как.
Она сглатывает.
– А сейчас куда мы едим?
Я машу на север.
– Фешенебельный ресторан стейк-хаус. Слышала о таком? – спрашиваю я, пока водитель, преодолевая субботние заторы, везет нас к центру города.
– Думаю, мне знакомо это место. Интересно, что же ты там узнал?
Когда мы подъезжаем к ресторану, где в первый раз ужинали с Офферманами, я беру ее за руку и вывожу из лимузина. Хотя мы не заходим внутрь. Просто стоим под зеленым навесом, а я касаюсь ее волос. Поглаживаю шелковистые пряди, спадающие ей на плечо. У Шарлотты перехватывает дыхание, когда мои пальцы задевают ее кожу.
– Если помнишь, мы здесь были неделю назад. И уже успели попрактиковаться в поцелуях на улице и в твоей квартире, – говорю я, скользя губами по ее щеке. Шарлотта вся трепещет. – Но ничто не подготовило меня к уроку, который я извлек здесь, когда ты поцеловала меня за столом.
– И какому же?
– Насколько мне нравятся наши поддельные поцелуи.
На ее губах играет улыбка.
– А настоящие?
– Еще сильней. На самом деле давай освежим память, насколько нам обоим это нравится. – Я обхватываю ладонями ее щеки и вкушаю восхитительную сладость губ.
Крепко целую ее, напоминая обо всем, что нас ждет в будущем. Она обнимает меня, прижимаясь грудью к моей груди, и тает от поцелуя, а потом я слышу мои любимые сногшибательные вздохи и тихие стоны.
С такими темпами, если мы не остановимся, скоро подымится и кое-что другое. И хотя я этого хочу, наше турне еще не закончилось.
Спустя двадцать минут мы подъезжаем к «Гин Джойнт», и я веду ее в знойный восхитительный бар, где она сводила меня с ума.
– А здесь я конкретно тупанул.
Она берет меня за руку, и по моему телу проносится дрожь.
– Как?
– Лучше спроси почему.
– Почему?
– Потому что твои прикосновения до одури заводят меня. Я в жизни не испытывал ничего подобного, – сипло говорю я, притягивая к себе Шарлотту. – И все же сдуру я считал, что смогу устоять против твоих чар.
Она зарывается пальцами в моих волосах и шепчет:
– Как глупо.
Шарлотта укоризненно качает головой, полностью подыгрывая мне.
– По-твоему это глупо? Подожди, пока не услышишь продолжение. Если бы я тебя отвез туда, где закончился мой вечер в прошлую субботу, ты бы поняла верх моего идиотизма.