— Танюш, завтра мы приглашены в ресторан на день рождения, — сказал Максим в четверг.
— К кому? — Таня мучительно вспоминала, у кого из общих знакомых день рождения, так и не вспомнила.
— К тренеру. Мы должны быть там в восемь. Прошу тебя, не опаздывай, Таня! Что у тебя есть в холодильнике, какой продукт отвечает за пунктуальность? Что, Таня? Я вижу по глазам, у тебя завтра какая-то дополнительная нагрузка? Нечто сверхурочное?
— Мы начали репетировать спектакль для детей к Новому году… Но я успею, не переживай!
— Постарайся! И какая у тебя роль? — усмехнулся Максим.
— Золушка.
— Золушка? — он с сомнением посмотрел на Таню, но развивать тему не стал.
…Таня очень спешила. Она выскочила из здания библиотеки в восемнадцать тридцать. По её подсчётам, она должна быть дома в самом начале восьмого, и на сборы около получаса. Они же поедут на такси.
Оглядевшись по сторонам, перебежала через пешеходный переход на другую сторону улицы, прошла через арку, и быстро миновала дворы, сокращая путь до остановки.
Наконец-то пошёл снег! Правда, пока достаточно мокрый, очень крупный и интенсивный. Мохнатые огромные снежинки летели в лицо, оседая на ресницах, щекоча нос.
Таня достала телефон, чтобы позвонить Максиму, сообщить, что она уже в пути. Пока сквозь снег вглядывалась в дисплей, почувствовала резкий толчок и едва не выронила телефон, поймала его уже в воздухе.
— Да что же это⁈ Осторожнее надо! Смотрите, куда идёте!
— А вы? Вы смотрите, куда идёте⁈ — раздался ей в ответ достаточно приятный баритон.
Перед Таней стоял лохматый черноволосый парень в тёмном полупальто и большом полосатом шарфе, намотанном поверх. Он растерянно озирался по сторонам. Таня бегло оценила его «ущерб»: на пушистом снегу лежали рассыпанные мандарины, чуть поодаль лежал телефон. Значит, он тоже «залипал» в телефоне на момент столкновения.
— Я ничего не вижу в этой снежной пелене, — с отчаянием пробормотал он. — Где телефон?
Таня быстро подняла намокший телефон, сунула парню в руку. Он попытался включить, но телефон отказался работать.
— Чёрт! Пожалуйста, достаньте «симку»! Её можно спасти, я уверен. Дома есть другой телефон. Да и этот телефон завтра попытаюсь отдать в ремонт…
Таня поняла, что он, очевидно, близорук. Очень уж растерянный был вид у парня. Непослушными пальцами она извлекла сим-карту, опять вложила её парню в руку; он спрятал карту и телефон в карман. Снова начал озираться.
Таня быстро схватила со снега пакет, начала собирать мандарины. Собрала, отдала пакет парню в руки.
— Извините, что задерживаю, но ещё где-то мои очки… Вы не видите?
Таня начала старательно вглядываться под ноги, в густой влажный снежный ковёр, но очки не видела. Сделав небольшой шаг в сторону, она внезапно почувствовала, как что-то предательски хрустнуло под её каблуком…
— Я…простите, пожалуйста, но я раздавила ваши очки… Я их не увидела, темно и очень много снега… — Таня, чуть не плача, аккуратно извлекла из-под ноги тонкую искорёженную оправу.
— Всё очень плохо, да? — спросил он, уловив её движения.
— Да. Боюсь, не восстановить. Они очень тонкие…были.
«Или я слишком увесистая!».
— Да, очень тонкие, — сказал парень с интонацией Пятачка, у которого лопнул шарик. — Как же быть?
— Я вам компенсирую! Сколько они стоили? — воскликнула Таня, понимая, что судя по оправе, недёшево.
— Не надо. Вы же не нарочно. Но мне не добраться до дома так, у меня минус семь, плюс густой снег и темнота. И мне нужно срочно позвонить, меня девушка ждёт.
Таня вдруг вспомнила, что её тоже ждут дома… Ой, что будет! Но чувство вины перед парнем не давало ей бросить его. Она позвонит, объяснит…
— Говорите адрес. Где вы живёте?
Он назвал. Минут десять ходьбы, в обратную сторону, мимо библиотеки в другие дворы.
— Пойдём, — она взяла парня под руку. Он был выше её на полголовы, стройный, плечи прямые, в меру широкие. Парфюм приятный, ненавязчивый.
— Говорите номер, я наберу. Вам же надо поговорить с девушкой.
Он продиктовал номер. Таня дала ему телефон, а сама взяла у него пакет с мандаринами.
— Машенька, я немного задержусь…Да, это не мой телефон, у меня небольшое ЧП…Маша! Ну почему всегда? Когда я опаздывал? Очки упали и сломались, Маша! И телефон промок. Сейчас меня проводят, я возьму очки, другой телефон, и приеду… Кто? Я не знаю, кто, девушка помогает. Маша! Ну пожалуйста!.. — с отчаянием говорил он.
Таня остро сочувствовала ему и чувствовала себя виноватой.
— Маша… — он вздохнул и протянул телефон Тане. Видимо, Маша бросила трубку.