Таня нашла бабушку, рядом с которой по-прежнему стоял пожилой джентльмен.
— Танюша, представляешь, встретила Бруно Францевича! Помнишь, он был директором архива, когда я там работала в библиотеке, незадолго до пенсии?
— Очень приятно, — Таня протянула руку Бруно Францевичу. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. — Много хорошего слышала, помню, но в архиве у бабули ни разу не довелось побывать.
— Таисья Степановна ушла на пенсию восемь лет назад, а я ещё пять лет работал после этого. Три года на пенсии. Я часто здесь бываю, вы не узнаёте меня?
— По утрам, да? — вдруг вспомнила Таня. Действительно, этот пожилой джентльмен приходил в зал часто.
— Добрый день, — к ним подошёл Отто, а Бруно Францевич неожиданно схватил его за локоть.
— Таисья Степановна, а вот мой Отто! Помните, я рассказывал всегда?
— Ох, вот это да! — воскликнула бабушка. — Я помню, когда вы говорили — внук окончил лицей с золотой медалью. Как время летит! Уже с учёной степенью молодой человек! Замечательная лекция, спасибо огромное!
— Рад, что лекция понравилась, — Отто покосился на Таню.
— Знакомься, Танюш, это Отто, внук Бруно Францевича! А это Таня, моя внучка.
Отто смущённо кашлянул.
— Мы знакомы с Тан…Татьяной Львовной, она и попросила меня провести лекцию.
— А где вы успели познакомиться? — с живым любопытством спросил Бруно Францевич.
— Так здесь, в зале, дед! — не моргнув глазом соврал Отто. — Я же хожу сюда в архив.
Таня вдруг поняла, что дед и внук очень похожи. У Бруно Францевича те же лохматые волосы, только короче и наполовину седые, те же черты лица, те же глаза, осанка, стройная фигура. Только внук выше деда и шире в плечах. Что же, можно поздравить Отто, он состарится красиво. А вот она, Таня?
Таня посмотрела на любимую бабулю, глаза которой светились сегодня как-то особенно. Мда, она, Таня, состарившись, будет очень милой булочкой, судя по всему. Но Бруно Францевич с такой теплотой смотрел на Таисью Степановну… У Тани даже мелькнуло подозрение, а не было ли у них производственного романа? Но тогда ещё дедушка был жив.
Бруно Францевич пошел провожать Таисью Степановну, а Таня вернулась на рабочее место.
К ней подошёл Отто. Вид у него был почему-то грустный, несмотря на успешное выступление.
— Спасибо тебе огромное! — тепло сказала Таня. — Было очень интересно! И ты выручил меня. Начальство будет мной довольно, и постоянные посетители в восторге.
— На здоровье, — улыбнулся он, но потом снова стал серьёзным. — Таня, ты здесь, в читальном зале, будешь работать до Нового года?
— Да. А вообще я всегда работаю здесь, в центре. Но постоянное место работы — детский абонемент.
— Правда? Так ты всегда здесь, и всегда была здесь? — удивился он.
— Ну да, последние пять лет, сразу после института, — рассмеялась она.
— Таня, — он вдруг взял её руку в свои ладони. Руки у него были тёплые и крепкие, очень мужские. — Я сегодня улетаю на конференцию, меня не будет неделю.
— Ясно, — отозвалась Таня, не в силах оторвать взгляд от его глаз.
В зал вошли посетители. Отто с сожалением отпустил руку Тани и перешёл на шёпот:
— Как только вернусь, приду сюда, буду работать в архиве.
— Хорошо, — она не знала, что ещё сказать. Он не придёт целую неделю! А она уже так привыкла к нему…
— Ладно. Мне пора, — он смотрел на неё, не двигаясь с места.
— Счастливого пути, Отто! Пусть всё пройдёт удачно.
К её столу подошли две девушки. Отто кивнул и быстро пошёл к выходу.
Глава 3
Отто был не в духе: день не задался с самого утра. Была суббота, он вернулся накануне поздно вечером. Выспался, привёл себя в порядок и пошел в библиотечный центр.
Заглянул в читальный зал: за столом сидела Нина Евгеньевна. Пошел в детский абонемент: оказалось, там суббота — выходной день. Воскресенье — рабочий день. Странно, по его подсчётам, сегодня у Тани должна быть смена в читальном зале! Видимо, она взяла выходной. Надо же ей когда-то отдыхать. Умом он это понимал, но расстроен был так, что не передать словами.
Он очень скучал по Тане, постоянно думал о ней, вспоминал в подробностях их пока немногочисленные встречи.
Он совсем забыл, что должен страдать из-за Маши. Почему-то не страдалось как следует. И даже теоретически не получалось страдать. А ведь он делал ей предложение два года назад, собирался связать с ней свою жизнь. Она всё думала, думала… Неужели он успел остыть к ней за это время? Или это реакция на её предательство?