- Это грязная ложь! - Глаза Джона вспыхнули. - Ты не имеешь к этому никакого отношения!
- Он сказал, что во мне живет Смерть. Это правда?
- НЕТ! Кто тебе это сказал? Покажи его мне!
Билли покачал головой.
- Теперь это не имеет значения. Все закончилось. Я просто... хотел повеселиться. Все хотели весело провести время.
Джон схватил сына за плечо, и почувствовал, как что-то, похожее на толстый лед, сломалось внутри него. Взгляд Билли был странно темен и пуст, будто случившееся сожгло все предохранители в его голове.
- Все хорошо, - сказал Джон. - Слава Богу, что ты остался жив.
- Папа, я был не прав, пойдя туда?
- Нет. Человек ходит туда, куда хочет, а иногда и туда, куда не хочет. Я думаю, этой ночью ты ходил и так, и так.
Недалеко от них, в коридоре, кто-то взвыл то ли от боли, то ли от горя, и Джон вздрогнул.
Рамона вытерла глаза рукавом и осмотрела занозы на лице Билли, некоторые из которых находились в опасной близости от глаз. Потом она задала вопрос, хотя заранее была почти уверена в ответе.
- Ты знал?
Он кивнул.
- Я хотел рассказать им, я старался предупредить их, что что-то должно случиться, но я... я не знал, как это будет выглядеть. Мама, почему это произошло? Мог бы я все изменить, если бы действовал по-другому? - По его намазанным вазелином лицу потекли слезы.
- Я не знаю, - ответила Рамона; обычный ответ на вопрос, мучивший ее всю жизнь.
В дальнем конце приемной, где находился коридор, ведущий ко входной двери, возникла какая-то суматоха. Рамона и Джон оглянулись и увидели, как люди толпятся вокруг толстопузого мужчины с седыми вьющимися волосами и высокого рыжеволосого юноши, который был примерно одного возраста с Билли. В следующее мгновение Рамона узнала вошедших, и ее пронзило током. Та ужасная ночь палаточной проповеди стала прокручиваться перед ее глазами: за все эти семь лет она не смогла спрятать ее в глубины подсознания. Какая-то женщина схватила Фальконера и поцеловала, прося его помолиться за ее пострадавшую дочь; мужчина в рабочей одежде оттолкнул ее, чтобы подойти поближе к Уэйну. За несколько секунд вокруг вошедших образовалась мешанина из рук и плеч родителей пострадавших и умирающих детей, пытающихся пробиться к Фальконеру и его сыну, привлечь их внимания, коснуться их, как будто они были ходячими талисманами, приносящими счастье. Фальконер позволил им окружить себя, но юноша в замешательстве отступил назад.
Рамона поднялась на ноги. К толпе, окружавшей Фальконера, подошел полицейский и попытался навести порядок. Сквозь толпу жесткий взгляд Рамоны встретился со взглядом евангелиста, и мягкое, холеное лицо Фальконера начало темнеть. Он направился прямо к ней, не обращая внимания на просьбы о молитве и исцелении. Прищурившись, он взглянул на Билли, а затем снова перевел взгляд на Рамону. Позади него стоял Уэйн, одетый в джинсы и голубую вязаную рубашку с аллигатором на нагрудном кармане. Он посмотрел на Билли, и их взгляды на мгновение встретились; затем глаза юноши остановились на Рамоне, и той показалось, что она ощущает исходящий из них жар ненависти.
- Я знаю вас, - мягко произнес Фальконер. - Я запомнил вас с того самого момента. Крикмор.
- Правильно. И я тоже помню вас.
- Произошел несчастный случай, - начал объяснять Джон Фальконеру. Мой мальчик был там, когда это все случилось. У него порезаны все руки, и... он видел ужасные вещи. Вы помолитесь за него?
Фальконер не отрываясь смотрел на Рамону. Он и Уэйн услышали о взрыве костра по радио и приехали в госпиталь, чтобы предложить утешение; снова нарваться на эту женщину-колдунью было последнее, что он мог ожидать, и он испугался, что ее присутствие может вредно сказаться на Уэйне. Рамона казалась рядом с ним карликом, однако под ее жестким оценивающим взглядом евангелист почувствовал себя маленьким и беззащитным.
- Вы привели своего мальчика для того, чтобы он занялся исцелением?
- Нет. Только для помощи мне в службе.
Рамона перевела свое внимание на юношу и сделала шаг по направлению к нему. Билли увидел, как сузились ее глаза, как будто она увидела в Уэйне Фальконере что-то, что напугало ее, и что он сам еще не мог видеть.
- Что вы так смотрите? - спросил Уэйн.
- Не обращай внимания. Она ненормальная.
Фальконер взял сына под руку и повел его прочь; внезапно какой-то мужчина в синих джинсах, футболке и с пустым взглядом вскочил со своего места и схватил Уэйна за руку.
- Пожалуйста, - с хриплым, полным тоски, голосом произнес он. - Я знаю, кто вы, и что вы можете делать. Я видел, как вы это делали раньше. Пожалуйста... мой сын очень сильно пострадал, они недавно привезли его, и не знают, сможет ли он... - Мужчина вцепился в руку Уэйна так, будто у него отказали ноги, и его жена в домашнем халате вскочила со своего места, чтобы поддержать его.
- Я знаю, что вы можете сделать, - прошептал он. - Пожалуйста... спасите жизнь моему сыну!
Билли увидел, как Уэйн быстро взглянул на отца.
- Я заплачу вам, - продолжал мужчина. - У меня есть деньги, хотите? Я повернусь к Богу, я буду ходить каждое воскресенье в церковь и перестану пить и играть в карты. Но вы должны спасти его, вы не можете позволить этим... этим докторам убить его!
- Мы помолимся за него, - сказал Фальконер. - Как его имя?
- Нет! Вы должны коснуться его, излечить его, как вы это делали по телевизору! Мой сын весь обгорел, у него сгорели глаза!
Мужчина уцепился за рукав Фальконера, и вокруг них начала собираться толпа.
- Пожалуйста, разрешите вашему сыну исцелить моего мальчика, умоляю вас!
- Да вы только посмотрите, все, кто здесь находится! - внезапно проревел Фальконер. - Крикморы! Уэйн, ты знаешь все о них, да? Мать безбожная колдунья, а мальчишка общается с демонами, что он продемонстрировал на лесопилке неподалеку отсюда! А теперь, в разгар самой ужасной трагедии за всю историю Файета, они стоят здесь, как ни в чем не бывало!
- Подождите, - запротестовал Джон, - вы ошибаетесь, преподобный Фальконер. Билли тоже был в школе, и он тоже пострадал...
- Пострадал? Вы называете это "пострадал"? Посмотрите-ка все на него! Почему он не обгорел так же, как сын этой бедной души? - он вцепился в плечо мужчины. - Почему он не умирает в эту минуту, как некоторые ваши сыновья и дочери? Он был там вместе с другими молодыми людьми! Почему же он не сгорел?