Я услышала полный возмущения писк и представила её раскрасневшееся лицо, от чего захихикала. Я не одна заметила их тягу друг к другу. Имя посетителя показалось мне знакомым, но я не могла вспомнить, пока не увидела вошедшего мужчину, это был ОН, человек с рынка, тот кто помог мне попасть на приём к Олмару, его аура опять расходилась во все стороны и будила в моём солнечном сплетении то, что местные называют магией. Только этого не хватало, я попыталась глотнуть воздуха, но лёгкие были уже переполнены. Заметив меня, его аура тут же втянулась, игривость на лице пропала, Олмар коснулся моего плеча, я и не заметила как он подошёл, мне полегчало и я смогла вздохнуть.
— Олмар, я отправлял к тебе эту женщину три дня назад, она только пришла или всё ещё тут? — Бальмар приподнял брови и сложил руки на груди, — благотворительность, конечно, твоё, но не на столько же, это всёго лишь поздний дар, а ты ещё возишься, дай ей денег и она уйдёт.
— Тактичность не ваше кредо, видимо, — скопировав его жесты, встала я.
— Бальмар, в самом деле, что ты такое говоришь, — Ольмар засмущался, прям как Жоли, ему явно, было не удобно из-за поведения друга, — это моя гостья, би Любава.
— Надо же, где только деньги взяла на кристал языка, неужели опять твоя благотворительность, друг? — так же язвительно заметил гость.
— Благо, не за ваши деньги куплен, а за мои, — так же копируя его жесты и тон, слышала, такое больше всего бесит людей, — и этого человека я хотела поблагодарить за помощ, — пробормотала я.
— Ваша благодарность принята, можете возвращаться в свою деревню к своим родичам.
В груди что-то оборвалось, сердце заныло, в голове сжало и начало насильно выталкивать из меня слёзы, кулаки сжались, зубы заскрипели от сдерживаемых рыданий. Желание ударить его, было таким сильным, что боясь саму себя, я побежала из гостинной к выходу, на моём пути была Жоли, она с круглыми глазами и ладошкой у рта, смотрела на меня, она всё поняла и не стала меня держать. Выскакивая на улицу, я услышала край разговора.
— Бальмар! Ты мой друг, но это слишком, она иномирка, ей и так тяжело, — грубо сказал Олмар, — Любава, подождите, он не со зла!
Когда я бежала по улице, дождь смешался со слезами, хотелось кричать от боли, меня разрывало на части, такие простые слова мага, выбели из меня дух, всё вокруг стало чужим и враждебным, казалось, что я никому не нужна и всем наплевать на то, что будет со мной, может так и есть, но вера в лучшее не позволяет думать так до последнего. Зачем так жить? Почему я продолжаю бороться? Для кого?
— Любава! — кричал Олмар.
— Я догоню и извинюсь, ты прав, я погорячился, — сказал Бальмар, этих слов я уже не слышала.
Увидев навес под которым стояла лавочка, решила спрятаться там, тем более все люди разбегались по домам и ею никто не заинтересовался. Я сидела и пыталась собраться с силами, пыталась убедить себя, что это стресс, а все упаднеческие мысли временны. Маг догнал меня, но меня уже опустошило и было всё равно, зачем он здесь.
— Простите меня, я не знал, что вы здесь не по своей воле, я думал, вы обычная селянка, которая ищет жалостливых людей, чтобы воспользоваться ими, — медленного проговорил Бальмар, — простите, даже такое оправдание, не оправдывает моей грубости.
— Уходите, я вас простила.
Он встал и ушёл, я просидела минут пять и уже продрогла от мокрого платься, из зелёного, оно стало практически чёрным от воды, нужно идти, но нет сил и желания, тем более я хотела на рынок, спать на этих предметах пытки, я не смогу. В момент, когда решила, что пойду на рынок, как только закончится дождь или утихнет, вернулся маг, развернул что-то из темной, не однородной бумаги и накинул мне на плечи, это оказался тонкий, вязаный, из наинежнейшей шерсти платок молочного цвета, от него сразу стало теплее, а сердце от такой заботы дрогнуло.
— Я не плохой, как вы могли подумать, простите меня ещё раз, — он посмотрел на меня своими серебристыми глазами, из-за тёмного освещения они казались жидкой ртутью, его лицо было серьёзным, он, явно, извинялся не потому, что не хотел обидеть друга, а потому, что сам чувствовал вину.
— Хорошо, мне не следовало вести себя как ребёнок, простите, мне тяжело отпустить близких, — засмущалась я, ну и устроила сцену, прям подросток какой-то.
— Давайте я вас провожу, дождь уже закончился, — осматриваясь, сказал он.
— Нет, спасибо, я ещё на рынок хотела зайти.
— Тогда, прощайте.
— Прощайте, — ответила я, он развернулся и быстрым, размашистым шагом ушёл в сторону дома Олмара.
Какие тараканы поднимали головы в его мозгу, когда он так грубо разговаривал со мной, хотя его извинения, делают ему честь. Погладив свой новый платок и насладившись его мягкостью, я достала карту из своего женского тайника, надо купить сумку, а то как-то не прилично. Разобравшись где я, примерно, нахожусь, пошла в сторону рынка хлюпая балетками, надо было ботинки одеть.