– Вы необыкновенно мужественны, – сказал он. – Уилер так и не заподозрил, что вы очнулись. – По его тону было ясно, что он знал, в какой момент она проснулась. Он гладил ей голову, понимая, что она чувствует это.
– Я надеялась, что тем самым избегу объяснений с не знакомцами.
– Поскольку меня вряд ли можно отнести к таковым, хорошо бы, чтобы вы пролили свет на это происшествие. Но прежде позаботимся о том, чтобы вам было поудобнее.
Ее обычной реакцией на Данте Дюклерка было желание убежать, но она не могла сделать этого сейчас. И вынуждена была смириться с тем, что он поправлял ей подушки и взбивал постель. Когда он стал переворачивать ее на бок, она решительным жестом остановила его и сделала это сама.
Теперь она могла смотреть на него, а он сверху вниз – на нее. Он перед этим снял сюртук и галстук и был в расстегнутой рубашке, выглядывающей из-под жилета. Будучи незамужней женщиной, она никогда не видела мужчин в, столь непринужденном одеянии.
Она с новой силой ощутила свою уязвимость и вознесла благодарственную молитву, что из всех повес Англии она, к счастью, попала в руки именно этого.
В конце концов, они едва не породнились. Это все-таки чего-то стоило. Во всяком случае, она на это надеялась.
Он скрестил руки на груди и молча смотрел на нее. Для мужчины, имеющего репутацию человека добродушного, этот взгляд мог показаться более настойчивым, чем можно было ожидать. Она подтянула покрывало к самому подбородку.
– Это поистине невероятная вещь, мисс Монли! Из всех женщин именно вас обнаружить в своей кровати.
Он не собирался ничего сглаживать. Она откинулась на подушку и поморщилась, ощутив боль в ягодице.
– Надеюсь, вы не имели в виду поразить эту цель.
– Разумеется, имел. Радуйтесь, что я целился не в голову, хотя вы едва не попали в мою.
– Это потому, что вы дернулись вправо. Я вовсе не целилась, а просто пыталась отпугнуть вас.
– Почему? Как вы оказались там с пистолетом в руке и в такой одежде?
– Я бы предпочла не объяснять.
– В таком случае вы не оставляете мне иного выбора, как предположить, что вы часть той толпы, которая жгла машины и поля. Вы их предводительница? Надеюсь, что так. Объявлен значительный приз за эту голову, и мне не помешают эти деньги.
Да, вероятно, он мог бы этим воспользоваться, если убегает во Францию. Вероятно, Грегори щедро заплатит, чтобы вернуть ее. Но лучше всего не сообщать ему об этом.
– Ваш брат в Леклер-Парке? – спросила она.
– Он и Бьянка уже несколько месяцев как в Неаполе, где она на гастролях. Моя сестра Пенелопа вместе с ними.
– Поскольку Шарлотта и я предпочитаем Лондон, то в доме нет никого, кроме слуг.
Отчаяние загасило слабый фитилек надежды, который она настойчиво поддерживала в течение двух месяцев. Высокая фигура Данте нависла над кроватью.
– Так вы поэтому здесь? Вы искали Верджила? – Он мягко коснулся пальцем ее подбородка, приподнял голову, чтобы можно было разглядеть ее лицо. – У вас какие-то неприятности, Флер?
Она не могла ответить. Последняя крупица надежды была очень хрупкой, но все-таки поддерживала ее. Сейчас, когда все окончательно рухнуло, у нее просто-напросто не осталось сил. Все было потеряно. Ее свобода, большой проект – ее мечта о том, чтобы жизнь обрела смысл. Если Грегори войдет сейчас в спальню, она вынуждена будет согласиться на все, чего он хочет.
Данте смотрел на нее. У него были очень красивые ясные глаза, и ее поразило выражение обеспокоенности в них. Раньше она никогда не видела его столь серьезным. Он принадлежал к тому сорту людей, которые принимают жизнь шутя.
Он назвал ее Флер, что в общем-то не должен был делать, и касался ее подбородка, что тоже ему совершать не следовало, но она находилась в его постели, на ней была его ночная рубашка. Не было ничего оскорбительного в его поведении, и подобное нарушение этикета даже успокоило ее. Она сочла возможным ответить тем же.
– Я очень устала, Данте. У меня все словно плывет в голове. Возможно, утром я смогу дать некоторые объяснения.
Он оторвал пальцы от ее подбородка.
– Да, конечно, Флер. Приношу извинения за свою настойчивость.
Она заснула почти сразу. Опий, должно быть, еще продолжал оказывать действие. Данте обошел вокруг кровати, чтобы взять свечу.
Он поднес огонь поближе. Флер была олицетворением модной красавицы с темными волосами, белоснежной кожей и пухлыми красными губами. Она отличалась грацией и скромным поведением, к тому же обладала значительным состоянием. Все это делало ее одной из самых привлекательных девушек на брачном рынке. Когда все считали, что его непогрешимый брат Верджил собирается завоевать ее, казалось, что мир и в самом деле функционирует, как хорошо отлаженные часы.
Но затем Верджил женился на американской оперной певице, и Флер на два года уехала на континент. По возвращении это уже была совершенно другая женщина. Она отдалилась от светского общества и перестала бывать на балах. Сделалась равнодушной к собственной красоте и одевалась, не соблюдая моды. Удовольствия и развлечения сменились благотворительностью, на которой были всецело сосредоточены ее интересы и куда шли ее доходы.
Разговоры о том, что она лишилась прежнего обаяния, не соответствовали действительности. Данте подумал, что она остается очаровательной и поныне.
Она оказалась в беде и чем-то напугана. До такой степени, что отправилась пешком через поле ночью, чтобы найти укрытие у его брата.
Глупо думать, что она ему все расскажет. Скорее всего она этого не сделает.
Данте открыл дверь и спустился в гостиную, чтобы позаботиться о ее защите, после того как он завтра уедет. Обдумывая план, он почистил оба пистолета. Едва покончив с этим, он услышал топот лошадей и лай собак. Приближались полицейские.
Он отнес пистолеты в кабинет, подошел к двери и стал ждать появления стражей порядка на пороге.
На поляну въехали десять всадников и остановили лошадей. Пирсон, управляющий, спешился и подбежал к Данте:
– Я вынужден был привести их сюда. Они остановились возле большого дома и потребовали разрешения войти, утверждая, что собаки напали на след одного из беглецов на большом холме, который ведет сюда. – Понизив голос, он добавил: – Они потребовали проверки всех коттеджей, в особенности незаселенных. Я настоял на том, что нужно установить наблюдение за ними и успокоить жильцов.
– Молодец. Постарайся остаться здесь, когда они уедут. Мне нужна твоя помощь.
Сэр Томас Джеймсон, мировой судья графства, не без труда спустив свое грузное тело с лошади, подошел к Данте.
– Это кто здесь? – спросил он, заглядывая через дверь.
– Это мистер Дюклерк, брат виконта, —ответил Пирсон.
– Дюклерк? Не знал, что он приехал. Что вы здесь делаете?
– Приехал навестить семейное гнездо. А что вам здесь нужно?
– Глупый вопрос. Кто-то должен защищать собственность и следить за соблюдением закона, пока такие, как вы, убиваете время в игорных домах и борделях. Посторонитесь. Мы ищем человека, которого видели, когда он направлялся сюда.
– Я здесь был весь вечер, но тот, за кем вы охотитесь, сюда не заходил.
– И все же я должен проверить. В прошлом месяце руководство графства решило, чтобы мы ни для кого не делали исключения.
– Должен настаивать, что в осмотре коттеджа нет необходимости.
– Я сказал, чтобы вы посторонились, иначе у нас могут возникнуть подозрения.
– Политика меня утомляет, и все знают об этом. Я не способен отличить радикала от редиски.
Еще один мужчина слез с лошади и присоединился к Джеймсону.
– Ублажите его, Дюклерк, чтобы мы все смогли выполнить свой долг и отправиться спать.
Услышав этот сардонический голос, Данте сразу же потерял всякое чувство юмора.
– Вы проделали долгий путь из Лондона, Сиддел.
– Как и вы. Странное совпадение – встретить вас здесь так скоро после нашей стычки.