— Бедняжка говорит, что хотела прийти ко мне раньше, но не решилась идти на Беркли-сквер. Не могла прийти в дом лорда Чейза, потому что он был их клиентом.
— Боже милостивый, Мел!.. Ты же знаешь, что я не способен…
— Думаю, что вам лучше повидаться с ней, — перебила Мел. — Она сама вам все расскажет.
Мел ввела маркиза в комнату, где в кресле сидела женщина.
— Вот это Люси, милорд.
Женщина подняла голову. Волосы ее были выкрашены в рыжий цвет, а под глазами залегли темные круги. Внешне она выглядела лет на сорок, хотя, вероятно, была вдвое моложе.
Кейну никогда не приходилось бывать в таких домах, но он знал: в Лондоне существовали бордели, где обслуживали джентльменов, любивших причинять боль женщинам. Это были довольно убогие и отвратительные заведения, а девушки из этих заведений редко заживались на этом свете.
— Но вы не лорд Чейз. — Женщина покачала головой, и выражение страха покинуло ее лицо. — Вы совсем на него не похожи.
— Нет, Люси, ошибаешься, — мягко возразил Кейн. — Я лорд Чейз, но ты не бойся, ты здесь в безопасности.
Девушка снова покачала головой:
— Нет-нет, Чейз был старый и уродливый.
— Был? — переспросил Кейн.
— Он был мой первый клиент. И бил меня хлыстом.
Кейн ненадолго задумался. Ему часто приходилось общаться с представительницами древнейшей профессии, однако он никогда не слышал, чтобы его отец упоминался как клиент. Покойный маркиз Чейз был хорошо известен лондонским проституткам, но только благодаря своим пламенным речам в парламенте; он яростно клеймил порок, а предлагаемые им меры излечения от него были весьма суровыми — он требовал физического наказания падших женщин. Что ж, очень может быть, что маркиз действительно посещал подобные заведения, поскольку был большим любителем собственноручно «лечить» пороки.
— А когда это случилось? — спросил наконец Кейн.
С помощью деликатных вопросов Кейн пытался установить время, когда его отец начал посещать бордель миссис Тьюдор. Люси имела весьма слабое представление о времени; такие, например, события, как смена правительства, назначение премьер-министра или даже битва при Ватерлоо, являлись для нее пустыми словами. К счастью, она помнила некоторые спортивные события — многие любили заключать пари во время поединков боксеров. И выяснилось, что первый бой Тома Крибба и Тома Молино состоялся вскоре после того, как она оказалась у миссис Тьюдор. Следовательно, Люси находилась у миссис Тьюдор уже девять лет. Она знала, что ей было четырнадцать, когда лорд Чейз, бывший к тому времени постоянным клиентом уже несколько лет, познакомил ее с хлыстом.
Кейн слышал много рассказов о том, какие мучения испытывают падшие женщины. Мучения Люси были столь же ужасны. Он мог удивляться лишь тому, что она прожила так долго. И он заверил девушку, что Мел позаботится о ней и найдет для нее более подходящий заработок.
— А ты слышала когда-либо о человеке по имени сэр Томас Тарлтон? — спросил Кейн.
Люси кивнула:
— Любитель подглядывать в щелку. Но я давно его не видела.
Итак, теперь все прояснилось. Тарлтон платил хозяйке борделя за то, что наблюдал за действиями других клиентов. И таким образом он получал возможность шантажировать этих людей.
— А когда ты видела этого Чейза в последний раз? — спросил Кейн.
— Он не заходил… уже несколько лет. Но девушки все о нем знают. Думаю, он больше не вернется. Он порол меня только раз, так что мне повезло. А вот одну нашу девушку он запорол до смерти. Поэтому миссис Тьюдор не позволит ему вернуться.
Глава 25
На следующее утро, в девять часов, Джулиана попросила Тома отпереть дверь лавки. А напарник Тома в это время находился наверху — убирал со стола посуду после завтрака. Джулиана очень радовалась, ведь теперь у нее снова появились слуги.
— Господи, — пробормотал Том, — кажется, сюда идет Бенсон.
— Бенсон?..
— Это новый слуга нашего хозяина, — ответил мальчик.
Минуту спустя в лавку вошел слуга в парике и в ливрее и с поклоном проговорил:
— Вам записка от его светлости, миледи.
— Спасибо, — кивнула Джулиана. — Вы подождете ответа?
— В этом нет нужды, мидели. Его светлость уехал из Лондона на рассвете.
Слуга тут же удалился, а Джулиана сломала печать на конверте.
«Моя дорогая, — прочла она. — Я должен уехать в Маркли-Чейз на несколько дней. Не делай никаких глупостей. Держи при себе мальчишек и собаку, а дверь запирай. Все еще далеко не закончилось.
Кейн».
Интересно, что означала последняя фраза, специально им подчеркнутая? И почему вдруг Кейн так внезапно отправился в свой дом? Может, решил встретиться с матерью, чтобы попытаться помириться с ней? Для него это было бы правильно. Тогда он наверняка займет свое место в свете. И следовательно, ей, Джулиане, надо расстаться с надеждами. Потому что для них с Кейном все закончилось, что бы он ни писал.