– Вот падла! – взревел один из них. – Своих предал! Сидит, балдеет! Сейчас ты, сука, за все ответишь! Привет тебе, гаденыш, от лейтенанта Шелеха! Помнишь своего начальника? – И все трое двинулись на него, размахивая кулаками.
Поздно вставать и что-то предпринимать. Но выучка позволила сохранить самообладание. Николай движением бедер вывел кресло из равновесия. Левые ножки оторвались от пола, а сам он перевалился через правый подлокотник, загремел на пол, одновременно отталкивая кресло от себя. Видимо, главный из троицы, летящий в атаку со сжатыми кулаками, запнулся об него, охнул и треснулся грудью о левую боковину. Кресло развалилось на куски. Он откатился, ослепленный болью, освобождая место другим. Второй уже перепрыгивал через раскромсанное кресло. Опять Николай не успевал подняться! Он схватил бутылку от «Жигулевского» – она упала на пол с перевернутой табуретки – и метнул ее с положения лежа. Это был хороший бросок. Посудина дважды перевернулась и ударила мужика по лбу! Кость была крепка, в отличие от стеклянного изделия. Бутылка раскололась на мелкие кусочки, они разлетелись по комнате. Мужик запнулся, как-то растерянно всплеснул руками – и словно задумался, нужно ли падать. Николай уже не думал – подлетел, как на трамплине, хватая за ножку табуретку, и побежал к окну. Даже храбрый человек должен уметь быстро бегать. Три скачка – и он, развернувшись, метнул табуретку. Она усилила аргументацию – увлекла за собой мужика, повалила. Но наперерез летел третий – он немного замешкался, но с направлением не ошибся. Прыгнул на Николая – увы, тот был бессилен перед законом всемирного тяготения, но, падая, успел отвести руку и ударил противника локтем по виску. Он зашипел, словно не до конца раскупоренная пивная бутылка, – второй удар, третий! Николай выкрутился из-под него, словно угорь, и взлетел на полусогнутых. Он понимал, что происходит, и все же имел твердое намерение завершить «разъяснительную работу». В гостиной царил разгром. Он выбежал на открытое пространство, нагнулся, схватил отколотое горлышко бутылки, весьма удачно оказавшееся под ногами. Надо же, «розочка» – популярное оружие уголовников и участников пьяных застолий! Вовсе не пустяк, пусть не убьет, но может навсегда обезобразить лицо. Он стоял, согнув ноги, и хищно скалился, держа на виду всю троицу. А те понемногу приходили в себя, вставали – побитые, униженные, окончательно разозленные, и стали приближаться, жадно пожирая свою жертву глазами. Что-то щелкнуло в руке у одного из «оппонентов» – как у факира из рукава, выскочило тонкое лезвие.
– Ну, все, гаденыш, напросился… – процедил он.
– Шо, Колюнчик, думал, связал концы и выскочил на волю? – сипло хохотнул второй.
– Пошли, братва, дадим корешу треста, – оскалился обладатель ножичка. И приготовился к прыжку.
– Ну, все, товарищи бойцы, хорош блатовать! – возвестил от порога бодрый голос, в котором звенели юмористические нотки. – Уделал он вас, как пить дать, уделал! И не стыдно, ребята? Какой-то «укроп» надавал по сусалам бравому спецназу! Хорош, говорю, расслабились! Калаченко, отставить, выбрось «розочку»!
На середину комнаты вышел ухмыляющийся комвзвода специальной разведки Илья Ткач. Он насмешливо смотрел, как его бойцы, чертыхаясь, принимают «мирные» стойки, натужно ухмыляются. Унизил их парень, конечно, сильно. У одного болела грудина, у второго расцветала роскошная шишка на лбу, третий покачивался, переживая удар в висок. Николай поколебался, выбросил зазубренное горлышко. Если честно, чего-то подобного он и ожидал.
– Да хрен он нас уделал, Илья, – проворчал, опуская глаза, обладатель отбитой грудины. – Все равно бы мы его дожали.
– Ладно, не маши кулаками после драки, Серега, – рассмеялся Илья. – Все, мужики, представление окончено, всем спасибо, до утра свободны! Утром на службу, и чтобы подлечились!
Подчиненные, ворча под нос, поволоклись из дома. Николай угрюмо смотрел на Илью. Перевел взгляд на перевернутую мебель и с досадой сплюнул.
– Ну, извини, – развел руками Илья. – Виноват, что это оказались мои люди, а не твои бывшие кореша, мечтающие перерезать тебе горло. Зато теперь я спокоен – если они придут, ты окажешь достойное сопротивление. Во всяком случае, несколько минут продержишься.
– Проверяешь, старлей? – проворчал Николай.
– Есть такой грешок, – признал Илья. – Не в том плане, что ты заслан, а просто интересно, как ты готов действовать в критической ситуации и на что способен.
– На многое способен, – вздохнул Николай. – Учили меня. Я что, похож на вражеского агента? Считаешь, у меня тут подпольный кружок?