Каким бы словом то ни назвать, — «время», «утраты», «воспоминания», «помышления», «страхи», — оно и определяет наше существование. Все мы — итог наших же утрат и страхов; все мы являемся тем, что остаётся в нас при прохождении сквозь время и до сретения с собственными душами, когда мы покидаем плоть и приобщаемся к небытию. Никто, впрочем, не выразился лучше Толстого: вопреки впечатлению, будто жизнь человека — это прохождение времени через него, время недвижно; проходит человек. Время есть синоним смерти, конца, неприсутствия, — и каждый налаживает с ним собственную, интимную, связь. Именно при её налаживании мы и пребываем в полном одиночестве; именно в этом процессе каждому и дано застолбить для себя свою подлинную сущность. В нём и пытаемся мы высвободиться из тисков нашего собственного существования, — как в нём же мы и усматриваем возможность спасения. Во всём остальном приходится иметь дело не с собой, — с иными людьми. Всё остальное обусловлено не нами, а потому заменимо. Если мы научимся любить Время и то, что оно с нами проделывает, — нам дано обрести и мир. Если же нет, — придётся жить в постоянных терзаниях и страхах. Из чего и рождаются стихи…
Я научилась мудро, просто жить.
(А. Ахматова)
Осталось умереть отныне дляминувшего и будущего дня,в котором ты сидишь и видишь — стильмебели не изменился: пыль;и чувствуешь, что мозга веществочерствеет, как вчерашний хлеб.И сердце не боится ничего.
(Пер. Вл. Гандельсман)
Искусство утраты постигнуть нетрудно.
(Элизабет Бишоп)
Ну и что из того, если всё, что осталось, —онемевший язык и мгновенья бессвязные?Если вся твоя жизнь, увы, оказалась —как рентгеновский кадр с никотинными язвами?Если сердце в рубцах,если мозг затянуло глухою засохшею коркой?Если есть только страх,что ты обернулась стозевною жабой всезоркой?Ну и что из того?Ну и что из того, что живешь, кaк бобыль,и что не с кем делиться и чаем?И что небыль, что быль, — всё лишь пыль и ковыльна дороге к отчаянью?И что нечем любить, и что незачем быть,если ночь убиваешь с двуногими,а наутро не знаешь — куда же их сбытьи забыть между многими?Ну и что из того?Ну и что из того, если соль на губе?Несолёной слезы не бывает.Ну и что — если боль? Боль напомнит тебе —что жива ты… Пребываешь.Ну и что из того, если дня одногоне проходит без поражения?Если что и пугает, — то сердце, егонесдающееся биение…
(Пер. Н. Джин)
И все вы пребудете в одиночестве
(Евангелие от Фомы)
Родиться, скажем, в пятом веке до Христа…Не на большой земле, а в Малой, скажем, Азии.На острове. Среди того, что неспростазовём сей час руинами: о связис часами теми нам не красотанавеет мысль, а то, что нет креста,но есть разбой и что при первой же оказииказнят царя. Что бог однообразияв глазницах чайки вьёт вороний глаз…Родиться в пятом до рождения Христа…Не посреди земли, а на краю, у моряМёртвого или — на тех же широтах —живого, Красного. Прекрасно: житьи ждать пришельца из соседнего простора,идущего Спасенье предложить, —и по утрам у листьев эвкалиптас седой росой пытаться выпытатькогда же он придёт. Хотя заранееизвестно, что не он, а — белой тканьюобмотанные мужики в дурном потунагрянут. Вы измените мечту:моленье ваше о Спасенииистлеет в просьбу о прохладном дуновениисреди невыносимо душной ночи,которой нет исхода…Многоточие…из двадцати пяти истлевших звёзд за облаками:из двадцати — истлевших по рождению Христа,и остальных пяти — за «до рождения» лета…Две тыщи лет без Обещавшего Спасенье.Две тыщи лет исхода связи меж словами.Исхода слов. Из слов — значения.Исхода смысла их произношения.Исхода смысла.Между голосамине слышно Голоса —и вам не спитсяот страха, что опять приснятся лицакакие есть — все на одно лицо,пустые, как кольцо.Как у кольца,нет ни начала в этих лицах, ни конца.Бессонница. Себе состроив рожу,вы замираете от страха близкой боли…Не есть ли это знак конца?Похоже.Похоже и на обещанье полной воли.За дверью дождь шумит и просится в окно,но не спешите открывать его:в пророчествестоят слова, что в полном одиночествевам жить среди живого суждено…Задвиньте шторами окно.Отриньтесь от небес.Всё что дано —две пары стен в обоях или без.И глазу близкий потолок милей, чем дальний лес.Закройте шторой дождь и помолитесь: «Даждь нам днесьотсутствие ненужных слов, отсутствие слезы,или предчувствия, что дождь начало есть грозы…»Прикройте веками глаза, заприте ставни, двери.Смерть — это неприсутствие страданий, веры.Не спится. Зеркало выписывает знаки меж морщинами,а свет прилаживает к стенке тень склонённой головы.И в этом зеркале всплывают мертвецы с лучинамив пустых глазницах — как зрачки бессонные совы…Бессоность есть несносность сверхпредельного присутствия.Сон — небытье, освобожденье от того, увы, что — вы.Вглядитесь в зеркало, в собранье черт не-ваших:из лиц покойников составлен ваш портрет.Не-вашею слезой ваш взгляд погашен,и боль в нём — за не-ваших сотни лет.И пыль веков на складках вашего лица —как на руинах мёртвая пыльца.К непережитому вас тянет прегрешению —к прожитых вами и не вами лет смешению.Но ваши годы от не-ваших вам самим не отличить, —как камушек от камушка надетого на нить.Вы сами, как и время ваше, — беспардонный плагиатор:себя вы, словно день минувший, удесятерите завтра,забыв, что «десять» — лишь «один» один десяток крат.Десятикратный вор. Десятикратный плагиат.Любая ваша речь — не ваша. Чужие в ней стоят слова.Не вы произвели их или произнесли не вы сперва.Простые буквы «а» и «б», простые цифры «раз» и «два»,поставленные в вашу речь, есть акт двойного воровства.