— Делай, как я сказал. Выкрутимся.
Немец все же не дурак. Он что-то заподозрил и на всякий случай категорически требует:
— С этой минуты ни слова вы оба! Иначе стреляю!
Я лично не сомневаюсь, что так оно и будет. Но чтобы он не думал, что запугал нас, бодро говорю по-немецки:
— Должен же я ему перевести то, что вы сказали, верно?
Немец неохотно кивает, и я тут же спешу «перевести» своему соседу еще кое-что:
— Действуй, как я сказал. Только лучше не у «Буфета», а подальше, в парке… И проглоти язык, а то он выстрелит.
Не знаю, удалось ли мне завоевать его доверие. Бросаю короткий взгляд через плечо — пистолет на том же месте. Мы едем вперед прямо на анемичный свет маскировки. Доезжаем до площади Виктории. Какой-то трамвай загораживает нам путь. Так, надо подумать… От нашего штаба нас отделяет каких-нибудь двести метров. Если я молниеносно выскочу из машины, немцу останется только одно — выскочить следом за мной. Но я не могу бросить на произвол судьбы водителя. И еще одна мысль удерживает меня на месте — этот немец мне интересен. Откуда он вообще взялся? Из миссии? Если да, то почему не поехал в Отопени на служебной машине? Побоялся, видно, что машину остановит наш патруль… По плану операции «Стежар» выезды из города патрулируются. Для любого немца Отопени — это прежде всего «Вальдлагерь» Герштенберга. Почему же этот налетчик в штатском так спешит туда? Не дипломатический ли он курьер? Или, может, офицер связи? Не исключено — ведь телефонная связь немецких войск сейчас бездействует.
Мы объезжаем трамвай. Путь снова свободен. «Что-то думает сейчас капитан Деметриад? — с беспокойством спрашиваю я себя. — Он ведь ждет моей явки на операцию «Унде», а я…»
— А ну прибавь скорость! — приказывает немец.
Водитель, однако, умней, чем можно было бы ожидать. Он объявляет, а я перевожу:
— Если прибавлю, рискуем попасть в аварию.
— Нажимай! — упрямо настаивает немец.
Я «перевожу» таксисту свой текст:
— Нажимай, старина! Так лучше… А потом изобрази поломку… Нам бы только выкурить его из машины на минуту-две, тут ведь кругом наши, понимаешь?
«Бьюик» разгоняется. Мы подъезжаем к Триумфальной арке. По плану операции «Стежар» в парке и среди зеленых насаждений вдоль шоссе размещены наши, румынские части…
Внезапно мотор «бьюика» начинает скрежетать и кашлять все чаще и громче.
— Видишь! — драматическим голосом восклицает шофер. — Черт его раздери, этот «бьюик»! Переведи, переведи ему!
Да он, оказывается, артист! Вот уж повезло, так повезло. Довожу до сведения немца происходящее, но его ответ раскрывает новую опасность:
— Я инженер по автомобилям! Если прикидывается, я вас обоих уничтожу.
Не знаю, что такое мой шофер устроил, но мотор кашляет, дергается, машина трясется и, кажется, готова вот-вот взорваться.
Автомобиль по инерции проезжает вперед и замирает у края тротуара.
— Не двигаться! — слышим мы очередную команду немца.
— Спокойно! — ободряюще бросаю я отважному водителю. — Положись на меня.
Что собирается делать наш вооруженный пассажир, пока не ясно. Вот он выходит из машины. Открывает дверцу возле водителя и приказывает нам выйти.
— Удрать хочет на моей машине! — жалобно стонет перепуганный водитель.
Однако приказу мы подчиняемся. На улице темно, но не настолько, чтобы не видеть друг друга. В нескольких шагах от нас немец, не спуская пальца с курка, отдает следующий приказ:
— Убирайтесь отсюда! Живо! Иначе стреляю!
В следующую секунду я бросаюсь головой вперед и сильно ударяю его в солнечное сплетение. Не ожидавший атаки немец надает, а я перелетаю через него. Слышу, как брякается оружие о мостовую. Совершая бросок, я надеялся только на помощь водителя, но тут на шум борьбы откуда ни возьмись из ночной темноты выскакивают двое румынских военных — офицер и солдат.
СЮРПРИЗ
— Что здесь происходит? — спрашивает румынский офицер, так вовремя выскочивший из кустов. Мечущийся луч фонарика выхватывает из темноты то немца, то меня, то таксиста — дядя успел схватить монтировку и уже готов был опустить ее на голову «клиента», но так и замер с занесенной вверх рукой.
— Видите, у парапета «вальтер» валяется? — отвечаю я. — Поднимите.
Фонарик высвечивает пистолет. Солдат с автоматом за плечом поднимает его. Несколько секунд с любопытством разглядывает оружие и затем передает его командиру.
— Это чей? — Офицер снова нетерпеливо направляет слепящий свет фонарика мне в лицо.