Протягиваю ему документы. Он недоверчиво изучает их, испытующе смотрит на меня, потом на немца. Тот еле стоит на ногах. Если бы не опирался спиной о машину, наверняка давно бы упал. Во время нашей короткой стычки он ударился головой о мостовую. Лицо у него залито кровью.
— Ладно, с вами, предположим, все ясно. А это кто?
— Почему «предположим»? — вскидываюсь я, но вовремя вспоминаю о неуместности такой реакции и отвечаю: — Это немецкий… агент!
— Он хотел нас застрелить, — выходит из оцепенения водитель и опускает наконец руку, в которой еще сжимает рукоятку.
Луч света снова направлен на меня. Офицер пристально вглядывается в мое лицо, видимо, оно не внушает ему доверия. В конце концов он решается и возвращает мне документы, но оружие оставляет у себя. Да, его подозрения наверняка не рассеялись до конца.
— На чем вы собираетесь ехать дальше? На этом автомобиле? — интересуется он, продолжая сверлить нас взглядом. — Он, кажется, сломан?
Водитель разражается смехом и не унимается, даже когда луч фонарика упирается ему в лицо. Это нервный смех.
— Ваши документы! — требует офицер.
— Мои?! — удивленно бормочет водитель.
«Этого только не хватало, — беспокоюсь я. — У него нет документов!» Но нет, слава богу, какое-то удостоверение есть.
Офицер, погоны которого я никак не могу разглядеть, требует ответа:
— Что с машиной? Поломка?
— Какая поломка? Господи помилуй! Мой «бьюик» — и поломка! Ведь у этой машины Самый лучший мотор во всем Бухаресте! Провалиться мне на этом месте, если не я сам эту поломку устроил!
Офицер уже теряет терпение, да и времени у него нет слушать до конца историю с так называемой «поломкой». Он поворачивается ко мне и властно распоряжается:
— Господин лейтенант, как можно скорее уезжайте отсюда! — Он протягивает мне «вальтер». — Вооруженные столкновения с немцами могут начаться с минуты на минуту.
— Понял… Благодарю вас…
— Значит, одурачил меня?! Лейтенант?! — заводится водитель.
У меня нет времени объяснять ему, как обстоят дела. Проверяю «вальтер». В стволе патрон, магазин полон. Сую револьвер за пояс, после чего прошу капитана посветить фонарем на гитлеровца. Теперь моя очередь приказывать.
— Хенде хох! — командую я.
Пленник со стоном поднимает руки. Рана на лбу беспокоит его, а может, он просто испугался крови, которая течет из раны. При свете фонаря выворачиваю ему карманы. Документы оставляю у себя, а запечатанный сургучом пакет передаю офицеру; теперь я вижу, что это капитан. Он приближает фонарик к пакету, и я могу различить гриф «Совершенно секретно» и имя адресата: генерал Петер фон Краус.
Ого! Я еще не начал выполнять операцию «Унде», а уже такой сюрприз преподнесу капитану Пану Деметриаду!
Я киваю немцу на заднее сиденье и приказываю сесть в машину. Он послушно выполняет команду. Я захлопываю за ним дверцу.
— Едем, господин лейтенант? — спрашивает меня шофер, в одну минуту обретя военные замашки.
— Ты знаешь, где штаб столичного гарнизона?
— Так точно, знаю! — бодро восклицает шофер и садится за руль.
Я благодарю капитана, а он в свою очередь желает мне успеха. Достаю «вальтер» и усаживаюсь рядом с водителем. Теперь я держу пленника под дулом его собственного пистолета.
— Давай гони!
Автомобиль срывается с места. Через двадцать метров делает крутой вираж, и мы откидываемся на спинку сиденья.
— Восемьдесят километров в час! — радостно докладывает водитель. — Лейтенант, ты же секретный агент, вот ты кто! Как это я тебя сразу не раскусил? Я же клиентов по запаху чую…
Я не сержусь и не обрываю его. Восторги его сильны и продолжительны, и я уже начинаю подумывать, что, может, мне удалось бы и закурить. Может, разрешит на радостях. На его болтовню я не отвечаю. Не спуская глаз, держу на прицеле нашего пленника на заднем сиденье. Документы его я пока не смотрел; кто он такой, остается неизвестным. Зато я прекрасно знаю, кем является генерал авиации Петер фон Краус, которому адресован пакет с грифом «Совершенно секретно». Его ставка в самом деле расположена возле Отопени на авиабазе «Вальдлагерь».
С заднего сиденья до меня доносится стон. Рана у немца действительно здорово кровоточит. Протягиваю ему свой носовой платок. Видно, он здорово стукнулся. Ну ничего, в штабе им займутся. Он спрашивает едва слышным голосом:
— Куда вы меня везете?
— Скоро узнаете.
— Я протестую…
— Вот как? А кто залез в нашу машину и размахивал тут пистолетом?
Пленник молчит.
— Ты что с ним думаешь делать? — спрашивает водитель.