— Это ты, Косте? Ах, чтоб тебя, счастливчик! Ты откуда говоришь?
Догадываясь о конфиденциальности моей беседы со штабом, командор Шандру шепчет: «Пойду проверю посты, а потом вернусь… не исчезай, не попрощавшись». Выходит, ободряюще улыбаясь.
— Я в аэропорту Бэняса.
— Недурно, Косте! Куда я тебя послал и где ты очутился! — нервно комментирует капитан.
— Разрешите доложить…
Коротко сообщаю ему, где был и что видел с того момента, когда проник в квадрат Бэняса, Отопени. Самое важное — то, что я слышал из уст самого Герштенберга, и то, что мы видели на дороге, — войска. Мой вывод: нет сомнений, что на рассвете немцы ударят по Бухаресту.
— Хорошо, хорошо, а что ты думаешь по поводу зениток?..
— Господин капитан, я считаю своим долгом повторить: зенитки находились в голове колонны грузовиков. Когда мы проезжали, колонна стояла: или на отдыхе, или ждала приказа.
— Ты, Косте, с ума сошел! Как они будут атаковать город зенитками? — недоуменно восклицает капитан.
— Наверное, считают, что этого вполне достаточно. Герштенберг уверен в молниеносной победе.
— Раз уверен в победе, хорошо! Это как раз нам по вкусу. Опиши-ка мне поподробнее этого Руди. Какой он? Долговязый и сухощавый? — интересуется капитан. — Когда стоит, пригибает голову, как баран перед атакой?
— Так точно, господин капитан. Мне кажется, я его где-то видел…
— Ну, я-то его знаю. Это полковник Рудольф фон Кортен, начальник разведотдела германской авиации на Балканах. Интересно, что ему здесь понадобилось? Дней десять назад он исчез… Прошел слух, что он арестован по приказу Гиммлера.
— Мне его внешность показалась знакомой.
— Потому что она типична. Он на всех похож. Иллюзия. Вы нигде не могли встречаться.
Я чувствую себя несколько легче. Мнению своего командира я доверяю безгранично.
— Так что мне теперь делать?
— У тебя есть какая-нибудь идея?
— Так точно, есть.
— Прекрасно… Учти, нельзя занимать долго телефон в аэропорту, они там тоже в боевой готовности. Подъезжай к музею Антипы и подожди меня там. Как шофер, в порядке?
— Отлично! Человек из кремня. Жаль, что фамилия у него Брага. Язык не поворачивается его так величать.
Капитан Деметриад тихо смеется.
— Я сейчас ребятам на мосту дам сигнал, чтобы облегчить вам переезд.
— Пусть проверят документы, а чемодан не трогают. У немцев есть наблюдательные пункты между мостом и «Вальдлагерем».
— Смотри в оба! Не недооценивай врага. Жди меня у музея. Не уезжай, пока не приеду.
— Так точно, господин капитан!
Кладу трубку. Чувствую, что в горле пересохло. Жажда только сейчас дает себя знать. Выхожу из комнаты и тут же сталкиваюсь с командором Шандру.
— Ну как, нормально? — подмигивает он. — Нам предстоит горячий денек, не так ли, господин лейтенант?
— Для нас день уже начался в полночь! Где бы глоток воды найти?
Командор велит подождать, исчезает и тут же появляется с открытой бутылкой минеральной воды. Подношу воду к губам… глотаю под отеческим взглядом командора.
— Беру с собой, — говорю я, утолив жажду.
Командор провожает меня до выхода и спрашивает:
— Много немцев на шоссе?
— Не больше, чем нас. — Бросаю взгляд на его усталое лицо, и мой лихой ответ кажется мне глупым мальчишеством. Но как исправить положение, я не знаю. — Наверное, — добавляю на всякий случай, — на рассвете двинутся на город.
Шандру усмехается:
— Знаю! Мы готовы отразить любую атаку… Ну, не буду тебя задерживать. Ты еще молодой разведчик… Подумай, когда время будет, какая невероятная с военной точки зрения сложилась ситуация — армия поворачивает оружие… Желаю успеха и чтобы нам увидеться после победы!..
Георге Брага стоит, прислонившись к капоту машины, и напряженно вглядывается сквозь ночную темноту в ту сторону, где остался «Вальдлагерь».
— Пришел? А знаешь, ты был прав… Машина, что за нами ехала, я ее помню, остановилась где-то в ста метрах, постояла себе и поехала назад.
Протягиваю ему откупоренную бутылку.
— А сам ты пил?
Его «тыканье» мне по душе. Это значит, что ничто нас уже не разделяет. Задание нас здорово спаяло, и это ощущение того, что в первом своем военном приключении я не одинок, прекрасно.
— Пил, пил, дорогой!
Водитель подносит бутылку к губам, откидывает голову назад и пьет. Он пьет торопливо, жадно и никак не может утолить жажду. Один из солдат фыркает.
— Ты что смеешься над человеком? — упрекает его шофер скорее в шутку, чем всерьез. Довольный, он оглядывается, видит меня. — Теперь наелись и напились, можно дальше ехать.