— Мой чемодан с мундиром останется у вас, — уточняю я на всякий случай.
Выходим через черный ход. Пересекаем небольшой двор. Делиус идет впереди. Спустя несколько минут мне удается адаптироваться в темноте. Ночную тишину время от времени прорезают автоматные очереди. Ночь на исходе. Где стреляют, определить трудно. Замечаю гараж с двумя дверьми по сторонам. Вспыхивает синий свет. Вижу, как Делиус кружит возле автомобиля «опель», который как будто в хорошем состоянии. Зовет меня в гараж. Пока иду к нему, пытаюсь сообразить, куда выходят ворота: на Каля Викторией или на какую-нибудь боковую улочку. Внезапно вижу дуло пистолета, нацеленное мне в грудь.
— Ну-ну, что за глупости? — бормочу я едва слышно и чувствую, как лоб покрывается испариной.
— Никаких глупостей, — объясняет мне Делиус голосом человека, вполне владеющего собой. — Повернись-ка лицом к стене.
— Зачем? У нас приказ…
— Был приказ, а теперь нет! — рычит он.
— Ты что задумал?
— Пристрелю тебя и смотаюсь… Давай поворачивайся!
Делиус стоит в двух шагах от меня. Ясно, решил меня убрать. Видно, не новичок в этом деле.
— Зачем тебе меня пристреливать? Чтобы удрать? Нет необходимости, послушай…
Мои слова — это какое-то дебильное бормотание, а не речь здравомыслящего человека.
— А ну поворачивайся! — Лицо его искажается ненавистью.
Для него я — немец, но ему есть за что меня ненавидеть. Я спутал все его расчеты. Теперь понятно, почему так побледнела его жена. Она знала, что произойдет.
— Поворачивайся! — приказывает он еще раз и взводит курок.
Он не проверяет, вооружен ли я. Теперь я знаю, что мне делать. Медленно и неуверенно поворачиваюсь лицом к стене. Пространства для маневра маловато, но надо… надо попробовать. Это мой единственный шанс. Я молниеносно бросаюсь на землю, одновременно переворачиваясь и выхватывая револьвер, и стреляю… Стреляю не раздумывая, трижды… И трижды попадаю. Делиус вздрагивает, падает на колени, прижимает руки к животу, как будто хочет закрыть три пулевых отверстия. И падает возле передних колес автомобиля. На все это уходит секунда.
Поднимаюсь с земли, не веря своим глазам: мертвец у моих ног… только что убит мною… А я-то… я-то был убежден, что никогда не суждено мне будет нажать на курок!
Грета наверняка настороженно ждет сигнала мужа, чтобы спуститься. Эта мысль снимает мое напряжение. Не раздумывая дальше, поднимаюсь наверх по лестнице черного хода с револьвером в руке. Войдя в квартиру, слышу из спальни ее голос:
— Ты его убил? Я слышала выстрелы…
Она укладывает чемодан. Поднимает глаза и каменеет под дулом направленного на нее оружия.
— Вы предатели! — презрительно бросаю я ей в лицо. — Предатели!
Что делать дальше, не знаю. Молчу и смотрю на нее с ненавистью. Если бы у меня не было револьвера… Если бы не моя удача…
— Иоганн! — бормочет она угасшим безнадежным голосом.
— Его настигла кара! Он предал фюрера! — Эти мои последние слова наводят меня на одну мысль, и я продолжаю: — Делиус — предатель, но я не предам фюрера. Быстро к аппарату! — Приказ мой звучит как еще один выстрел. Грета Делиус безропотно подчиняется мне. «Только бы у нее не было цианистого калия под рукой», — думаю я. Она останавливается у аппарата, и я еще раз отмечаю, как она красива.
— Вызывай Зигфрида!
Стою над ней, держа палец на спусковом крючке, и она знает, что, нажав один раз, я нажму и второй без особых нравственных терзаний.
— Без глупостей, — предупреждаю я женщину. — У тебя есть шанс, если не хочешь, чтобы и тебя поставили к стенке. Умеешь водить машину?
— Да.
— Вызови Зигфрида и передай ему: «Делиус почувствовал себя плохо. Сердечный приступ. Лейтенанта Грольмана буду сопровождать я. Выйду на связь, когда вернемся с собранной информацией…» Поняла?
Несмотря на шок после смерти мужа, Грета держится неплохо: она повторяет слово в слово мое сообщение Зигфриду. Я смотрю, как она работает ключом, и радуюсь, что додумался сделать это. Было бы совсем ни к чему, чтобы из-за Делиуса прервалась моя связь с «Вальдлагерем» и с моим новым «знакомым» Герштенбергом.
Грета заканчивает передачу. Переходит на прием. Ответ следует незамедлительно, и она мне говорит:
— Зигфрид одобряет предложение лейтенанта Грольмана и приказывает ускорить разведывательную операцию.
В глаза мне она не смотрит. Я прячу револьвер, давая понять, что забыл об инциденте.
— Надеюсь, вы не разделяли намерений вашего мужа, — делаю я попытку сближения. — Зигфрид настаивает на получении информации. Если мы с вами ее не представим, то пошлем на верную смерть сотню германских солдат, которые сегодня утром будут брошены на Бухарест.