Что-то его разбудило, то ли шорох, звук какой, то ли еще что, поэтому он открыл глаза и вылез из-под одеяла, явно чувствуя, что не прошло и половины времени «часов муляр-таша».
И замер в ошарашенном состоянии…
Так как в комнате присутствовала красота!
Казарма освещалась несколькими притушенными фаерами, но, чтобы видеть эту красоту, даже света было не нужно, так как она сама светилась, как солнце!
Ну да, все просто – мокасины принадлежали эльфе!
Самой настоящей! Прекрасной и удивительной. Красивой, как солнце, и властительной как все Короли Каракраса!
Она сидела с закрытыми глазами в позе лотоса на своих нарах. Нет, конечно, как можно подумать, не в обнаженном виде, иначе Нэй точно бы ослеп.
Он и так потерял дар речи, и дышать перестал, и просто смотрел на эльфу.
Смотрел и смотрел.
А потом…
Через секунды, а может, целая вечность прошла, он вдруг понял, что смотрит на эльфу, как какой-то глупец, как вор, который украл красоту и теперь наслаждается чудом, ему не принадлежащим и которое вряд ли когда-нибудь будет ему принадлежать, а это неправильно, нетактично и очень грубо.
И в самом деле, чего он так вылупился? Ему эта вершина никогда не покорится, и…
Как надоели ему эти мысли!
Он закрыл глаза, с трудом, но закрыл, и уже был готов перевернуться к стене и постараться забыть свет этого солнца, как вдруг услышал ее голос!
Она с ним заговорила!
– И долго вы будет на меня глазеть? – фраза резковатая, но сказана была без презрения, даже с еле заметной смешинкой.
Нэй вздохнул и…
Сел на нары. Какой смысл скрываться и прятаться?
– Глазеют только глупцы (а кем он себя считал недавно?), а я наслаждаюсь красотой.
– Хорошо сказано, – проговорила она, но так пока глаз и не открыла.
– У меня были хорошие Учителя, – давненько он не говорил свою любимую фразу, когда его хвалили (от скромности Нэй не умрет).
Она открыла глаза, и у Нэя забилось сердце еще чаще, дыханье сперло и вообще…
Посмотреть бы в зеркало на его глупую физиономию.
А она лишь глазами прошлась по его фигуре, в них вспыхнуло любопытство, и продолжила разговор:
– Я смотрю, вы недавно вышли из Леса, – повернула голову в сторону все еще спящего Сэма, можно было заметить, как они сверкнули интересом. – Но вас только двое. А остальные?
– Мы разошлись, не поделили находки. Небольшой конфликт. Надеюсь, они вышли в других местах.
– Ищете богатства, славу или просто приключений?
Этот вопрос уже был чисто разговорный, и Нэй постарался ответить…
Хм…
Ответил он, правда, просто:
– Всего понемногу, Властительная, – пожал плечами и тут же, боясь, что этот сон…
Ведь это сон! Да, он много общался с Леомираисом, и тот говорил с ним как с равным, но его сородичи всегда брезговали и презирали Нэя, терпя его лишь от того, что он умел проявить себя. Ну, вообще-то логику эльфов понять сложно, может, и Леон всего лишь играл с Нэем. Хотя какие уж тут игры, ведь Нэй получил право эльфом называться эр’каруном эр’каты! Какие лица были у них, когда они принимали это решение! Это стоило видеть! Как будто бурлаки тянут лямку, так они тягуче объявляли решение. И вознесли Нэя на пьедестал. Его – сошо! Правда, чуть позже Леомираис признался, что пообещал им всем, что согнет их в бараний рог, если они не примут правильного решения. Но на самом деле, как он сказал, Нэй достоин.
Но это уже другая история.
А в этой он общается с эльфой! Она с ним говорит!
Поэтому, пока этот сон не закончился раньше, чем Нэю хочется, он решился сам задать вопрос (надеялся, что она простит его наглость):
– А вы что ищете, Властительная? – вот правда, что властительная эльфа может делать тут в гостевой казарме Дежурной башни под номером "314"?
И она как услышала его мысли:
– Совершенно не понимаю, как я здесь оказалась, – пожала плечами: – Точнее помню, что была гроза, молнии сверкали. Правда, когда это случилось: вчера или еще раньше, не могу сказать, а мне жутко плохо. Помню, что меня встретили эльфы… двое… тут служат, довели меня до нар в этой казарме, – усмехнулась, – мокасины сняли, одеялом укрыли и на нары еще пару штук положили, чтобы мне легче отдыхалось. Ну, можно сказать, вполне сносно отдохнула, – похлопала по нарам. – Бывало и хуже.
Посмотрела на Нэя:
– А что ищу? – задумалась. – Врага своего ищу. Разумного. Хотя нет, – замотала головой, – существо это или даже, скорее, животное! Да, животное! Тварь! Которая умеет разговаривать, мыслить, но достоинства в нем нет ни капли! Мерзкий и двуличный… – и, не закончив фразы, с омерзением головой так мотнула и всем телом дернулась…
А Нэй так и открыл рот. Где-то он уже слышал это описание. И сказал даже для себя удивительную фразу: