– Пять минут – это же…
– Восемь с половиной лет где-то. Само собой, нам столько не нужно, но если что случится, один раз у меня было, что я… хм… заблудился по возвращении, Сэм нас вытащит.
Элли неожиданно подалась вперед и прижалась к Нэю. Порыв ее был понятен – ей совершенно не хотелось заблудиться в этом городе и в этом месте:
– Ну, здесь нам нечего бояться, – успокоил ее Нэй и неожиданно проговорил: – Попкорн? Или Пепси?
Она вдруг рассмеялась:
– Нэй, откуда ты это все берешь?!
– Из воспоминаний Учителя, хотя, если честно, никогда не пробовал этого всего вживую, поэтому не уверен, что их вкус такой, как в жизни настоящей, – Нэй зашел за стойку и налил в два стакана Пепси, Причем наливал медленно, так как пена слишком сильно начала бурлить, а затем в одно из самых больших ведерок сгреб из аппарата порцию попкорна. Устроил это все на подносе и, взяв его снова, вышел в холл. Огляделся и направился к дверям с цифрой 7 – седьмой зал. Элли последовала за Нэем, удивление ее уже перехлестывало через край, но она держалась, чтобы не начать задавать вопросы. Ну, видимо, когда нужно будет, Нэй сам все расскажет.
И Нэй как услышал один из не высказанных ее вопросов:
– Знаете, Властительная, я думал о людях. Ну, чтобы тут кто-то ходил, работал, жил. Но любой мир – это определенные проблемы, и если ты долго его не посещаешь, а в Локрусе, как мы знаем, время течет быстрее реального, то начинаются не очень приятные вещи. Поэтому, после небольших размышлений, я избавился от мысленных людей и вернул этот мир в изначальное, пустое или нулевое состояние, – они вошли в зал. – Давайте поднимемся на самый верхний ряд. Так сказать, места для поцелуев (Элли хихикнула). Впрочем, я уверен, нам будет не до поцелуев. Сам хотел увидеть произошедшее в изначальном виде, – он усадил Элли и только потом сел сам.
– Любые воспоминания можно изменить…
– Можно, но любое вмешательство в свою голову приводит к непредвиденным последствиям. Это еще одна причина, по которой я вывел все воспоминания вне своей головы. Все сумасшедшие – это люди, которые попытались изменить свои воспоминания или откорректировать, или забыть, или уничтожить. Или кто-то попытался это сделать за них. Поэтому даже если мы думаем, что что-то изменили в своей памяти, то на самом деле это просто нам кажется. Мы можем рассказывать о произошедшем по-разному, каждый раз добавляя что-то или что-то специально забывая, но при этом основные воспоминания в нашей голове (он постучал по своей голове) остаются изначальными. Но если мы захотим на самом деле их изменить, то это нарушит многие связи в нашей голове, в мозгу, потому что за одним изменением потянется другое, третье, двадцатое. Каждое изменение будет менять нашу сущность, нашу психологию, наше бытие. И, в конце концов, это может привести к тому, что человек просто сходит с ума. Или становится параноиком, шизофреником, маньяком. Психом, если просто…
– Господи, Нэй! Откуда ты это все знаешь? – она искренне восхитилась.
Нэй честно покраснел, хотя в полутьме зала было не видно:
– Учитель очень хорошо запоминал лекции, правда, я так и не нашел системы в его обучении, как будто он просто двигался от одного университета к другому, просто что-то выслушивая и посещая, но без определенной цели. Поэтому я, скорее, человек, который знает звон, но не слышит, где он. Хм… или это говорится наоборот?
Он установил поднос на возникший в их ногах столик, взял горсть попкорна, закинул его в рот, разжевал:
– Ну, в этот раз вроде ничего, – и посмотрел на Элли. – Властительная, а вы не знаете, почему в Каракрасе не растет кукуруза?
Элли удивленно уставилась на Нэя:
– И правда не растет… Даже не задумывалась…
– Хм… Любопытно, – и устроился в кресле поудобнее. – Давайте посмотрим фильм о нашем походе, и отметим, что я не заметил и почему все произошло так, а не иначе.
Нэй щелкнул пальцами, где-то за стеной что-то застрекотало, над головами сидящих вспыхнул прожектор и на огромном экране возникли пять фигур перед самой кромкой Королевского Леса. Причем все это виделось от третьего лица, так что Нэй мог спокойно рассмотреть и себя со всех сторон, и лицо свое, и всех остальных тоже.
Но почему-то не было звука.
Тут Нэй повел себя немного глуповато на первый взгляд: вскочил, засвистел, ногами затопал:
– Звук давай! Звук! – и снова сильный, мощный свист.
Покричав так и очень сильно удивив этим Элли, он сел. И как только он снова сел, появился звук. Всё, что говорили они тогда, говорили они и сейчас. Довольно любопытно видеть и слышать это все со стороны.
Ну, вот, началось…
Их поход начался снова.