распоряжения экономке: «Если кто-то будет звонить
и требовать утешенья, я однозначно в Тунисе.
Хочешь с ними по-доброму – они тебе сядут на шею,
хочешь с ними по-злому – они еще больше липнут.
Может, и правда смотаться в Тунис на неделю».
Повтори себе десять раз: «Я люблю алоэ»,
и эта фраза обретет смысл – такова наша вера,
но что с этим знанием делать дальше – совсем не ясно.
А когда станет ясно – будет уже поздно, вот и выбирай –
ясно или поздно, одно из двух.
Скажи себе десять раз: «Выбери уже хоть кого-нибудь,
потому что уже Караваевы Дачи,
от нашего выбора ничего не зависит, как тоже смутно
догадывался антрополог Леви-Стросс».
Мы ведь не будем ходить на поводу у животных инстинктов
и рассказывать всем знакомым, какое море
было в Финляндии, мало ли что за море,
у нас в городе К. есть едва ли хуже.
Это единственное, что было хорошего в этом городе,
и то убрали, что же мы будем пить.
98
***
99
Taking you to the core of my shining party, лодочки в Мурманске,
уточки подо льдом, и не поймешь с другой стороны кровати, где же
твоя канарейка и милый дом, где твоя клетка и где колоколец, гулок,
где объявление «Срочно сниму 3-ком», здесь вот пора поворачивать
в переулок и на небесные сферы глядеть тайком. Здесь вот пора
копирайты и копипасты до наступления полночи предавать, и
отступления в сторону так нечасты, и наступления. Будешь свой лист
жевать чайный тайком, никуда не идти, но море к горлу подходит и
городу кажет рябь, вот переулок, пора расставаться вскоре, если
захочешь, то просто себя ограбь, всем говори, что было намного хуже,
много бывало и мало, и горячо, но остается горло твое снаружи и
проступает Венеция сквозь плечо. Всем говори, что проходит любое
слово, мимо проходит и ночи не бередит, пообещайте вас не увидеть
снова и отвечать перед Богом за аппетит. Где твоя улица тайная в
мире этом, старых табличек нехоженый огород, пообещайте к вам
прикоснуться летом, чтобы увидеть, как снег по рукам течет.
***
знатный кошатник Путилин не понимает кошек,
не вспоминает, что любит смотреть на дно самовара,
строит ЖД-вокзал, ЖД-дорогу из крошек,
озеро Чад из ромашкового отвара.
вот пассажиры, перрон, дедуктивный метод,
кто же из них - до отправки осталось мало,
эти вагоны уже никуда не едут,
хочется знать, что тьма его не объяла,
что остается еще фигурантом дела,
или проходит, как полой земли свидетель,
с полным карманом ржи, ты всего хотела,
и не сбиваться хотела со счета петель.
Он говорит: «Приюти меня здесь, родная, сколько раз уже говорили,
а всё никак не доходит», пену морскую выпарив из Дуная, выйдя на
улицу, кто здесь тебя ни водит мимо столбов, церквей и закрытых