— Эйнхард у телефона. — ответил он и тут же его ноги стали ватными.
— Я знаю, что это не ваша личная заслуга. Но все же, примите мои искренние поздравления. — раздался холодный голос из трубки.
— Огромное вам спасибо. Беседа с вами, большая честь для меня.
— Я тут ознакомился с тем, что вы называете феноменом мета-процессора, так вот, Виктор Храмцов не является одним из них. Он лишь системный сбой, фрагмент цифрового кода, что своим существованием угрожает безопасности Нейро. — продолжал голос.
— Но как? Он подходит под все описания прецедента. — начал спорить Эйнхард.
— Все кроме одного. Мета-процессор можно отделить от физического носителя, но нельзя вернуть обратно. Таким образом, мета защищает систему от стороннего воздействия. Ваш же случай, ставит под сомнения годы наших трудов и мало того, окажись такой образец не в тех руках. Страшно подумать, к чему это приведет. Ваш отец мечтал, что однажды его сын совершит невероятное. То, что ему не удалось за свою жизнь. Не разочаруйте его. Устраните уязвимость. Ах да и ваш стажер. Как его там? Алексей? Ему тоже следует держать язык за зубами.
— Будет исполнено. — поникшим голосом произнес Эйнхард, в ответ на короткие телефонные гудки.
Эйнхард упал в кресло и посмотрел на экран монитора. В корпоративный мессенджер два новых сообщения. Виктор несмело протянул руку к мышке и дважды кликнул на иконку сообщения.
Персональная задача: Устранить: Алексей Фролов.
Задача стратегического значения: Локализовать, обезвредить и устранить: Виктор Храмцов.
Глава 19
Очаг
Мы лежали с Нейрой на песке. Она напевала уже знакомую песню, а я наслаждался ее прекрасным, мелодичным голосом.
— Нейра, я постоянно слышу, как ты поешь эту песню. О чем она и на каком языке? — спросил я повернувшись к девушке. Она повернулась в ответ, ее глубокие голубые глаза смотрели мне прямо в душу.
— Это песня про юную девушку тролля, которая влюбилась в рыцаря человека и умоляла его, взять ее в жены, обещая несметные богатства и вечную любовь. Но рыцарь отверг ее, из-за отсутствия распятья на груди.
— Мда, любовь ужасная вещь. Она может как возвысить, так и унизить, а иногда даже уничтожить. — сказал я любуясь красотой девушки.
— А ты любишь Надежду?
— Не знаю. Мне с ней хорошо. Так же хорошо как и с тобой.
— Тебе не стоит воспринимать меня как женщину. Как бы мне не хотелось, но я могу быть только другом.
— Мне достаточно просто быть рядом. И любоваться тобой. — ответил я проведя рукой по ее щеке.
— Забавный. — улыбнулась она и прижалась головой к моей груди. — Я слышу как бьется твое сердце. Оно говорит со мной.
— И что же оно говорит?
— Ему грустно. Оно легко влюбляется и из-за этого страдает.
— Знаешь, многие говорят, что нельзя одновременно любить нескольких женщин. Но это не так. Даже Редьярд Киплинг в своих стихах говорил об этом.
— Обожаю стихи. Прочтешь мне? — посмотрела на меня Нейра. А я не смог отказать.
Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.
Черные глаза — жара,
В море сонных звезд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.
Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полета.
Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, черных.
Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины -
Все четыре этих цвета.
Я увидел, как по щеке девушки пробежала слеза. Она медленно наклонилась и нежно поцеловала меня в лоб. Соленая капля упала на мои губы.
— Тебе уже пора. — сказала Нейра и накрыла мои глаза теплой ладонью.
Первое что я услышал проснувшись, были влажные, хлюпающие шлепки из соседней спальни. Да сколько можно? Опять? Рядом сопела Надя. Лучики солнца, освещали ее нежную оголенную грудь. Рыжие волосы сияли огнем, а веснушки на лице придавали лицу хищный, первобытный оттенок. Я аккуратно встал с кровати, накрыл Надю одеялом. Снял висящее на люстре полотенце и отправился в душ. Включил горячую воду. Кайф. Уперся головой в стену. Из памяти всплыли ярко синие глаза Нейры.
“Витя, что же ты творишь сука?” Мысленно обругал сам себя. В ванную комнату внезапно ворвалась хохочущая Катя. И застав меня нагишом, удивленно уставилась. Следом забежал Амбал.