Сейчас же ему самому спокойствия сильно недоставало. Впившись руками в подлокотники кресла и стараясь не слышать чавканья Коротышки Лью, он чувствовал, что сам оказался разделен на две части, словно стекло-зеркало разрезало его надвое, как и допросную комнату. По одну сторону сидел сам Соломон Пять, спокойный и уверенный в себе, по другую – его дрожащая и жалкая душа, потеющая в плотном костюме. На мгновенье ему действительно показалось, что все проблемы можно разрешить, если сломить полупрозрачную преграду, отделяющую его от настоящего Соломона. Если схватить тяжелый стул и швырнуть его в стекло… Может, в звоне разлетающихся осколков две сущности в миг объединятся?.. Впрочем, он быстро вспомнил о том, что стекло бронированное, и наваждение отступило.
- Бросайте, - почти дружелюбно посоветовал Маркес, причесывая пятерней волосы, - Вы сами понимаете, что ваше сопротивление совершенно бесполезно. Вы ведь пользуетесь «Бейли». Опытному человеку хватит одного взгляда, чтоб это распознать. Или вы считаете, что детективы Транс-Пола – набитые дураки?
- Я действительно использую нейро-модель «Бейли», - ответил подозреваемый, не проявляя никаких внешних признаков беспокойства, и потер подбородок таким знакомым жестом, что у Соломона, сидящего за стеклом, екнуло сердце, - И даже не отрицаю этого. Но с какого момента это стало преступлением?
- То есть, вы признаете, что используете «Бейли»? – уточнил Маркес, - И все еще утверждаете, что непричастны к преступлению?
- Ну разве что если считать старомодность преступлением против моды… Я люблю старые вещи и люблю «Бейли». Не вижу в этом ничего предосудительного.
- Мы говорим не о моде! – Маркес позволил своему голосу грозно звякнуть, - А о нейро-взломе. Циничном и аморальном.
- Об этом мне ничего не известно. Извините, детектив. Я честный гражданин и всегда следую закону Фуджитсу.
- Следуете закону, значит? Тогда почему вы не можете предъявить документы на свою нейро-модель? Если этот «Бейли», который в вас установлен, лицензионный, почему вы не покажете нам свидетельство? Почему упорствуете?
- Да потому, что он не лицензионный, - пожал плечами допрашиваемый, - Или вы полагаете, что в официальном реестре можно найти в наше время подобный раритет? За «Бейли», к вашему сведению, некоторые коллекционеры дают неплохие деньги. Сейчас такие нейро-модели уже не производят, в моде легкомысленность, фривольность, даже фамильярность. А «Бейли» - это настоящая классика, если угодно. Старый добрый нейро-софт второго поколения, егони с чем не спутать. Так что я вполне доволен приобретением.
- Нелицензионный нейро-софт…
- Я купил его на черном рынке, если вам угодно. За кругленькую сумму, на свой страх и риск. Насколько я знаю, это не считается преступлением?
- Не считается, - был вынужден признать Маркес, - Но мы ищем не только «Бейли», а целый комплект софта. Думаю, стоит вам напомнить, что через несколько часов судья Фуджитсу выдаст ордер на обыск вашего нейро-интерфейса со всеми его потрохами. Как думаете, что мы там найдем, если хорошенько поищем, а, господин Таччек?..
- Ничего противозаконного, насколько мне известно. Десяток модулей для основных жизненных принципов, около дюжины мелких бытовых… Любовь к чистоте, например, ведь от рождения я, признаться, ужасный неряха. Любовь к запаху цветущей вишни… У меня под окнами, знаете ли, вишневый сад, и без этого модуля каждую весну мне приходилось мучиться от всепроникающего запаха…
- Смеетесь?!
- Ну что вы, детектив, я бы никогда не осмелился смеяться над представителем закона.
- Издевается, - пробормотал Коротышка Лью, втягивая пухлыми губами повисшую на подбородке макаронную ниточку, - Ничего, господин ценитель, недолго тебе осталось. Скоро раскатаем как лепешечку, будешь ты у нас мягкий и совсем плоский…
Соломон наблюдал за этим бесконечным представлением с беспокойством и тревогой. Сцена допроса все больше казалась ему каким-то фантасмагорическим спектаклем, где зритель находится и в зрительном зале и на сцене одновременно. В каждом жесте подозреваемого он узнавал себя. Это легкое касание рукой подбородка в минуты задумчивости… Привычка глубоко вздыхать, демонстрируя находящееся на грани терпение. Даже манера глядеть на собеседника нарочито тусклым и равнодушным взглядом. Все это были его, Соломона, привычки! Это он так всегда делал! Он, а не какой-то господин Таччек с улицы!