Воздух тут был неприятный, как везде в пригороде. Отдающий кислинкой, чем-то перебродившим и, одновременно, металлическим. Неприятно, наверно, всю жизнь дышать таким воздухом. Соломону показалось, что он чувствует, как с каждым вздохом на внутренней поверхности легких образовывается грязная маслянистая пленка.
Их ждали. Группа людей в черных костюмах и шляпах стояла возле стены дома. Кто-то курил, кто-то беззаботно глядел вдаль. Лица – преимущественно молодые, но уверенные, спокойные, похожие друг на друга, но похожие не фамильными чертами, а какой-то общей потертостью сродни той, что возникает на металлическом профиле какого-нибудь президента, украшающего долго провалявшуюся в карманах монетку.
А еще Соломон почувствовал себя в стае громоздких серых псов, которую окружили поджарые, подчеркнуто индифферентные, гиены с желтыми внимательными глазами.
Детективов Транс-Пола встретили вежливыми кивками. Подчеркнуто вежливыми и столь же прохладными. Шляпы никто не снял.
- Пацци! – громко сказал Баросса, - Кто из вас Франчезко Пацци, вице-капореджиме?
- Си, сеньор детектив. Бонжорно! - один из людей отделился от группы. Как и все прочие, он был в отличном черном костюме и при столь же отличной черной шляпе.
Наблюдая за тем, как он приближается, приветливо улыбаясь, Соломон подумал о том, что костюм покойного Эмпирея Тодда наверняка был дороже, но спутать их было бы невозможно. Костюм Франчезко Пацци, хоть и был сшит из превосходного сукна, казался шкурой хищника, мягко перекатывающейся на упругих мышцах. Угольно-черной шкурой в очень тонкую белую полоску.
Соломон решил, что узнал бы регионального вице-капореджиме даже если бы тот не обозначил себя. Слишком уж походил его облик на тот, что ему представился во время их телефонного разговора. Умные живые глаза, цепкие, и, вместе с тем, осторожные. Взгляд их тек мягко, не оставаясь на месте, отчего радужка выглядела каплей ртути, заточенной в прозрачную емкость. Да и цвет тоже ртутный, с серым отливом.
Разумеется, превосходная прическа, залитая блестящим лаком, волосок к волоску, и все черные, как смоль, ни малейших признаков седины, хотя по возрасту уже пора бы. Отличный цвет лица, при этом никакой косметики. Аккуратные усы, напомнившие Соломону кого-то из героев старых кинолент. «Си, сеньор, я работаю в Мафии и занимаю неплохой пост. Да, иногда мне приходится убивать людей. Такова жизнь, сеньор, каждый из нас занимается тем, что у него получается лучше всего, разве не так?».
- Акцент поддельный? – усмехнулся Баросса, разглядывая группу темных костюмов с выражением мрачного любопытства, - Звучит неплохо. Сколько заплатили за модуль?
- О нет, сеньор, - Пацци на удивление мягко улыбнулся, - Самый настоящий. Я родился в Пьер-Карден.
- А в Фуджитсу, значит, находитесь по деловым вопросам?
- Да, пожалуй, что так.
- Не возникло проблем с акклиматизацией? У нас тут бывает прохладно.
- Ничего, мне нравится этот город. Думаю, проведу здесь еще несколько лет.
- Чем же он вам нравится, сеньор Пацци?
Мафиози неопределенно пошевелил в воздухе ухоженными тонкими пальцами с идеально очерченными полумесяцами ногтей. Как если бы перебирал струны невидимой мандолины.
Стоящий рядом с ним Баросса возвышался на добрую голову и выглядел настоящим громилой, но Соломон подумал, что в схватке двух этих хищников он не рискнул бы сделать ставку на ее исход. Они были совершенно разными, но оба чертовски опасными. Один – нарочито неуклюжий, крепкий, тяжелый, как старый и опытный волкодав. Другой – хладнокровный, грациозный, гибкий, как гиена. Что должно было произойти в мире, чтоб два эти хищника из разных биологических ареалов оказались друг напротив друга?..
- Здесь, в Фуджитсу, спокойно, - сказал Пацци, улыбаясь, и Соломон, даже стоя в двух шагах от него, не мог бы определить, чего в этой улыбке было больше – холодной вежливости или насмешки, - В больших промышленных городах царит ужасная суета. Сони, Форд, Интел… Очень шумно, очень неуютно. Здесь хорошо. Мне нравится.
Его коллеги тоже улыбались, наслаждаясь разговором, словно хорошим кофе. Никто из них не держал в руках оружия, но Соломон ощущал его незримое присутствие.