Закончив проверки, СИН-256 начал вести записи. Окончив работу, он возвращался в спальню и украдкой записывал все цифры, которые показались ему неправильными.
Он разделил их на три категории и прилагал все усилия, чтобы разобраться в их значении.
Однажды он почувствовал безысходность от того, как мало ему известно. В какие-то моменты отчаянье настолько переполняло его, что он не верил в то, что когда-нибудь найдет смысл в цифрах, пытаясь в одиночку бороться с ошибками в Компьютере.
Его посетила только одна идея, скорее инстинктивная, чем логическая, что Компьютер как-то вышел из-под контроля. Но СИН-256 не был уверен. Слишком уж все сложно. Однако, казалось, что выпуск/поступление цифр возросло как никогда прежде. Раньше все работы в Распределителе Материи тщательно регулировались, теперь их гнали без задержек.
Новая идея расцвела в глубине мозга СИН-256. Однако для ее осуществления требовалось рискнуть, и он постарался отбросить ее. Но чем больше он старался это сделать, тем быстрее она возвращалась, постепенно превратившись в единственно возможный способ действия.
Если он не сможет разобраться, изучая цифры, то отправит их Компьютеру, и тогда, возможно, что-то поймет по его реакции. Но СИН-256 боялся, что в этом случае Компьютер просто убьет его.
6
А. А. Катто и Нэнси лежали на круглой постели в личных покоях А. А. Катто в подземном бункере. Их ноги переплелись, а тела плотно прижались друг к другу. Они лежали тихо, совершенно изможденные. Обе были обнажены, только на ноге Нэнси остался стальной протез.
Кровать, покрытая бархатом металлического золотого цвета, поблескивала в приглушенном свете. Остальная комната сверкала белизной. Поскольку она располагалась глубоко под землей, окон не предполагалось. Одну стену покрывали экраны разнообразных форм и размеров. На одном из них, среднего размера, две женщины, маленький богато украшенный мальчик и игуана слились в беззвучной порнографической фантазии. Остальные холодно отсвечивали.
На полу у кровати валялись два помятых и расколотых серебренных бокала и несколько пустых бутылок. Немного пурпурного вина пролилось и испачкало ковер с нескольких местах. Позади кровати, на столе, представлявшем из себя куб черного зеркального стекла, стояла маленькая нефритовая коробочка, рядом с которой рассыпался порошок.
В углу комнаты бесформенным забытым кульком валялось голое тело одного из личных охранников А. А. Катто. Кисти и лодыжки мертвеца стягивали наручники. Личных охранников А. А. Катто запрограммировали на беспрекословное подчинение. Она использовала их безграничную преданность, чтобы немного повеселиться. А. А. Катто вымоталась, а охранник умер. Позже она позовет слуг, чтобы убрать тело и вычисть пятна с ковра.
А. А. Катто шевельнулась и издала довольный полустон-полумурлыканье. Нэнси, не просыпаясь, протянула руку и погладила ее по голове. А. А. Катто открыла глаза и вяло подняла голову. Затем лениво протянула руку и дотронулась до панели на стеклянном столе. Один из больших экранов пробудился к жизни. На нем возникло изображение невозмутимого лица и лысой головы одного из ее шести советников. А. А. Катто оперлась на локоть и внимательно посмотрела на него.
– Вторжение проходит согласно плану?
– Все идет, как запланировано.
– Отлично. Передайте изображение с главного экрана прямо сюда.
Экран замерцал, и порнофильм сменился уменьшенной копией изображения на большом экране в командном центре. Желтые стрелки двигались прямо к середине экрана. А. А. Катто высыпала немного белого порошка на один из длинных металлических ногтей, аккуратно поднесла его к носу и глубоко вдохнула.
– Каково наше положение в Фелде?
– Наши штурмовики контролируют весь город. Мы собираемся ввести оккупационную полицию, прежде чем начнем выводить боевые единицы.
А. А. Катто подняла бровь.
– Разве там еще не продолжается сопротивление?
– Только кучка плохо вооруженных аристократов. Для решения этой проблемы больше подходят силы правопорядка, нежели регулярные войска.
– Хорошо. Можете вводить оккупационную полицию прямо сейчас. Приняв власть, они могут начать вербовать местных добровольцев и выбрать подходящих людей для формирования марионеточного правительства.
– Да, мисс Катто.
– И еще. Убедитесь, что полицейские силы отловили достаточно городских преступников. Согласно нашим разработкам, использование их – идеальное средство, которое позволит поддерживать порядок и предотвращать нежелательные нам действия со стороны остального местного населения.
– Это на сегодня – главная задача полиции.
А. А. Катто улыбнулась.
– Прекрасно. Теперь переключи меня на камеру одной из ведущих полицейских машин.
Ожил еще один экран. Камера дрожала, как если бы находилась в передней части быстро движущейся наземной машины. Она ехала по улицам с живописными и, на взгляд А. А. Катто, чересчур экзотичными домами с соломенными крышами. Несколько домов горело, но в основном здания выглядели относительно целыми. Ряды штурмовиков в черных касках и защитных костюмах шли в противоположном направлении по другой стороне улицы. Своим видом они выражали уверенность солдат-победителей, которым дали приказ возвращаться.
Машина завернула за угол и с визгом затормозила. Прямо поперек улицы стояла еще одна машина. На ее тускло-серой броне виднелись оранжевые значки оккупационной полиции. Люди в оранжевых касках и черных костюмах, принадлежавшие к оккупационным силам А. А. Катто, держали на прицеле группу горожан. Один, с нашивками офицера на униформе, допрашивал этих людей. Камера искажала звук, и А. А. Катто никак не могла разобрать, что именно он говорит. К своему удовлетворению, она заметила, что горожане съежились и выглядят подавленно.
Из машины, на которой стояла камера, вышло еще несколько человек в оранжевых касках. Подъехал большой, с плоскими сторонами, серый транспорт, и полиция начала заталкивать горожан внутрь. Административный захват Фелда похоже проходил быстро и эффективно. А. А. Катто дотянулась до клавиатуры, и выключила все четыре экрана. Ее рука снова шевельнулась, и из скрытых колонок полилась музыка Коула Портера.
Нэнси открыла глаза.
– Ты давно проснулась?
Довольно вздохнув, А. А. Катто легла на кровать лицом вниз.
– Я занималась военными делами.
– И все хорошо?
А. А. Катто закрыла глаза.
– Прекрасно.
Нэнси провела пальцами по гладкой спине А. А. Катто. Катто вытянулась и издала приглушенный стон.
– Это приятно.
Нэнси нырнула под кровать и вытащила узкий цилиндрический предмет. Он просвечивал и закруглялся на конце. Нэнси нажала на кнопку с краю, и предмет начал жужжать и вибрировать. Внутри замерцал фиолетовый цвет. Нэнси потерлась об него щекой и ухмыльнулась. Услышав шум, А. А. Катто открыла один глаз. Нэнси начала медленно гладить вибратором мягкую кожу на внутренней стороне бедра А. А. Катто. Та простонала и перевернулась на спину.
7
Край Ее/Их зоны контроля вошел в соприкосновение с полусформированным веществом. В крутящейся, серой и мерцающей буре хаотичного, беспорядочного вещества возникла причудливая переливающаяся полусфера.
В более нормальной ситуации Она/Они растянула бы свой контроль до оптимума Ее/Их восприятия. Хаос был знаком Ей/Им. Ее/Их самые ранние воспоминания о времени мира и порядка, до того как разрушители проникли сквозь уровни упорядоченного мира, стерлись и затуманились. Но Она/Они четко помнила стремление к размеренному существованию. Оно приходило к Ней/Им бледной тенью удовлетворения.