Хочется верить, хочется верить... Ладно, пусть будет моя безопасность, а не средство меня удержать. Все равно выбор я уже сделал.
Стеклянные двери распахнулись передо мной, навстречу качнулся огромный холл. Выкрашенные в бежевый цвет стены сплошь закрыты стеклянными шкафами, откуда на меня глядят с фотографий знаменитости в компании руководства корпорации (есть даже фото Евгения Калугина с президентом), всевозможные кубки, дипломы. Пахнет озоном, перегретым «железом» и осенью.
- Петр Астахов прибыл, - вывел меня из ступора голос татарина.
Я оглянулся.
У двери с надписью «Зона А» замерли трое. Две незнакомые девушки в фирменных костюмах, и седовласый бугай в джинсах и футболке с надписью: «Сексизму - ДА». Ему на вид лет шестьдесят, но фигура как у молодого Шварценеггера. Седые волосы заплетены в дрэды, с частым вкраплением цветных проводов. На широком лице выражение искреннего смущения и вины, что никак не вяжется с крупными скулами и массивным подбородком. Мощную шею обвивает ожерелье из флэшек.
- Ну, привет, Сэйт, - пробормотал бугай.
Я вскинул брови.
- Ох... прости, мы ж не знакомы в рилайфе, - он окончательно смутился. Девушки по бокам заучено оскалились в вежливой улыбке, я заметил в их глазах дикое напряжение. Бугай добавил: - Ты знаешь меня под ником Дикарь.
Та-ак, приехали. Вот тебе и Дикарь... оказался почти дедушкой, раза в три старше меня. Вот уж не ожидал подобного... хотя, это же виртуальность, я мог бы и предвидеть. Дикарь мог быть женщиной, голубым, бритоголовым евреем или жирным девственником. Так что, будем считать, мне еще повезло.
- Рад познакомится еще раз, - смущенно улыбнулся Дикарь и протянул руку.
Я шагнул навстречу, пробормотал:
- Так вот ты какой, северный олень...
Дикарь заморгал с непониманием:
- Что? Я не...
Договорить не дал мой кулак, врезавшийся ему в скулу.
2
2
Илчи так и не опустил автомат. С тщательностью, выдававшей напряжение контрабандиста, он снова запер все двери. Потом обернулся, и его взгляд не сулил четверке непрошеных гостей ничего хорошего.
- Нам нужно поговорить, - сказал Иван Терехин, с громким шелестом стягивая целлофановый плащ.
Его жемчужного цвета волосы чуть растрепались, что выдает его безумный день. Оливкового цвета в красной сетке полопавшихся сосудов. Видимо, ему не сладко пришлось во время «перехвата». Хорошо еще, что жив остался. Наверное, арахниды слишком спешили.
- Говори, - разрешил Илчи, не отводя автомат.
- Господин Фокс, - замялся региональный директор корпорации «Новая Надежда». - Не могли бы вы опустить оружие?
- Не мог бы.
- Поверьте, мы...
- Не поверю. А теперь - говори, что хотел. Время - деньги.
Терехин с мольбой посмотрел на меня. Пришлось признать, что в чем-то он прав. Мне самому не нравится стоять вот так, ожидая, когда контрабандист решит, что разговор затянулся и нажмет на спусковой крючок. В конце концов, автомат в его руках всего лишь видимость власти. На самом деле это мы в зависимом положении - танки снаружи об этом говорят чрезвычайно красноречиво.
Я проговорил:
- Илчи, если бы они хотели, то взяли бы бункер штурмом. Убери оружие.
По его глазам я понял, куда он сейчас меня пошлет. Но тут вмешался Иван:
- И, если можно, давайте выпьем кофе.
Я почти услышал, как челюсть контрабандиста стукнулась о пол от наглости гостя. Однако немедленных выстрелов не последовало.
Сидя в одной из комнатушек бункера, мы прихлебывали растворимый кофе из алюминиевых кружек. На донышке своей я заметил серп и молот, чуть ниже была дата «29. 10. 1983». Илчи, с автоматом на коленях, сидит в сторонке. Терехин пристроился напротив меня, двое военных изобразили тени скорби за его спиной. Четвертым оказался тот самый генномод, чью голову я принес в свое время в Цирк Беспринципности. Ну, или его брат-близнец. Сколько его не рассматривал, но так и не смог увидеть на шее шрам.
- Что вам нужно? - спросил я, закурив.
Терехин отставил кофе, кивнул с благодарностью контрабандисту. Когда тот в ответ показал средний палец, сделал вид, что не заметил.
- Нам нужны вы, - пожал плечами Иван.
Опять одна и та же старая песня. Задолбали.
- И что, - спросил я кисло, - вы думаете, что я вот так и брошусь к вам?
- Нам нужна ваша помощь. И, поверьте, ситуация чрезвычайная.
Видимо, на моем лице отразились все мысли, потому как он поморщился и заговорил:
- Вы в своем праве не верить нам. К сожалению, мы в последнее время не слишком понимаем друг друга. Но мне кажется, что это временно. Уверен, мы сможем найти общий язык.
- После того, как я уничтожил виртуальность? - осклабился я, вложив в гримасу весь сарказм, на который только был способен.