- Шарман... - заметил обращенные ко мне взгляды. - Вы не отвлекайтесь, работайте.
Взгляды исчезли под суетливый шелест бумаг. Иван спросил с участием:
- Вы скверно выглядите, Сэйт. Как себя чувствуете?
Он и правда не обижается на сломанный нос? Елки-палки, настоящий профи своего дела, таких промахов как личная неприязнь в бизнесе не допускает. Прямо робот какой-то. Мне даже стыдно стало, что нос ему сломал в порыве неприязни. Вдруг он не такая акула бизнеса, как я о нем думал.
- Можно заливать формалином, - пошутил я. - А так - ничего. Как у вас дела?
- Господин Чудновский только что к нам присоединился, сигнал получен и сейчас его команда занимается расшифровкой.
Я стащил у Дикаря сигарету и закурил, отхлебнул кофе. Горячая и приятно горькая жидкость доставляла истинное удовольствие. Будто на горящую траву плеснули родниковой водой.
- А что «Лаборатории»?
- Пока молчат. Команда юристов наготове, но совершать лишних движений не будем. Пока что любое промедление нам на пользу.
Он кивнул, заканчивая разговор, уже собрался было вернуться к прерванному совещанию, но я снова влез:
- Иван...
- Да?
- Я тут подумал кое о чем.
- Поделитесь?
- Да забирайте, - раздавив сигарету в пепельнице, я закурил новую. Выпустив ароматное облако в потолок (ну что Дикарь за эстет, зачем ароматизированные сигареты курить?), сказал: - Для «Лабораторий» очень важен проект конструктов, ведь так?
Терехин промолчал. Впрочем, вопрос риторический. Я продолжал:
- Тем более выглядит странным их молчание. Вам так не кажется? Никаких публичных заявлений, звонков правительству, повесток в суд. Даже группа спецназа была не особо большая.
- К чему вы клоните?
- Я к тому, что все выглядит так, разумеется, с моей скромной точки зрения, будто ваш выпад был заранее просчитан Янусом Картом, не побоимся упомянуть его имя всуе.
В конференц-зале повисло молчание. Терехин в задумчивости прошелся вдоль стола, инстинктивно его пальцы коснулись пластырной шины на переносице. Поморщившись, он убрал руку:
- И что вы об этом думаете? Как считаете, что мог бы предпринять господин Карт?
Я с садистским удовольствием протянул:
- Ну-у, если в его планы не входит вернуть вам «Ифритов», то он вполне может прибегнуть к ракетному или торпедному, уж не знаю, удару. Пожертвовать одной своей территорией, но и уничтожив вас... нас, одним хлопком.
Терехин побледнел. С грохотом запрыгали по полу кофейник и поднос, секретарша прижала ладони к щекам.
- Вы хотите сказать, - проговорил Иван, - что Карт может взорвать купол?
- Так точно.
Если Терехину и стало страшно, то он этого не показал, в отличие от остальных. Хотя даже Дикарь сглотнул.
- Артем Юрьевич, - Дикарь вздрогнул от резкого тона Терехина. - Срочно дайте команду подчиненным, чтобы дублировали всю получаемую информацию на Грибницу!
Вот это новость! Ай да Ваня, сукин сын. Ты мне все больше и больше нравишься. Подумать только, решил наплевать на себя и остальных, лишь бы завершить проект! Рассудил, что если нас потопят как котят, то копия «Ифритов» все равно останется у «Новой Надежды». Лови плюсик! Когда все закончится, при условии, что хорошо закончится, быть тебе крупной шишкой. А в глазах подчиненных ты навсегда останешься патриотом, отважным капитаном тонущего судна, который спас всю флотилию.
Дикарь поморгал, осознавая приказ. У него в глазах что-то изменилось, и хакер сорвался с места. Терехин проводил его взглядом, спросил:
- Есть еще какие-нибудь догадки, Сэйт?
Я пожал плечами:
- В принципе, больше нет. Если, конечно, вы уверены, что получили именно «Ифритов», а не вирус-убийцу.
- Господин Чудновский заверил: вы дали нам «Ифритов».
- Отлично. Тогда все.
Иван кивнул, вернулся на свое место, уронил рассеяно, уже возвращаясь к работе:
- Я бы все-таки посоветовал вам обратиться к доктору.
Да. Теперь можно и к доктору.
Я взглянул на часы на стене. Остается еще полчаса.
* * *
Нагло стащив кофейник, я вытащил тело из-за стола. Заставил этот кусок усталого мяса направиться на поиски врачей. Вспомнить бы еще, в каком они там кабинете.
Видимо, эта мотивация была во мне слишком низкой, потому как ноги привели меня в компьютерный отдел.
Стоя на пороге, я обвел взглядом «плантацию рабов» Дикаря. Три виртуальных кресла заняты, расслабленные тела в них напомнили актеров из фильма «Чужой», спящих в анабиозе. Еще одно кресло, самое навороченное, пустует. Могу поставить левую руку (все равно не моя), что это кресло Дикаря.
Еще человек десять увлеченно вглядываются в мониторы за столами, переговариваются друг с другом на непонятном обывателю языке программеров. Гудят с напряжением системные блоки, в комнате громкий шорох набираемых на клавиатуре команд. Если бы я был романтиком, то назвал бы это музыкой виртуальности. Нужно только убрать из композиции запах пота и негромкие маты.